"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 1)" - читать интересную книгу автора

Федор Михайлович Достоевский

Братья Карамазовы

РОМАН В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ С ЭПИЛОГОМ


Посвящается Анне Григорьевне Достоевской


Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно,
падши в землю, не умрет, то останется одно; а
если умрет, то принесет много плода.

(Евангелие от Иоанна, Глава XII, 24.)


ОТ АВТОРА.

Начиная жизнеописание героя моего, Алексея Федоровича Карамазова,
нахожусь в некотором недоумении. А именно: хотя я и называю Алексея
Федоровича моим героем, но однако сам знаю, что человек он отнюдь не
великий, а посему и предвижу неизбежные вопросы в роде таковых: чем же
замечателен ваш Алексей Федорович, что вы выбрали его своим героем? Что
сделал он такого? Кому и чем известен? Почему я, читатель, должен тратить
время на изучение фактов его жизни?
Последний вопрос самый роковой, ибо на него могу лишь ответить: "Может
быть увидите сами из романа". Ну а коль прочтут роман и не увидят, не
согласятся с примечательностью моего Алексея Федоровича? Говорю так, потому
что с прискорбием это предвижу. Для меня он примечателен, но решительно
сомневаюсь, успею ли это доказать читателю. Дело в том, что это пожалуй и
деятель, но деятель неопределенный, не выяснившийся. Впрочем странно бы
требовать в такое время как наше от людей ясности. Одно, пожалуй, довольно
несомненно: это человек странный, даже чудак. Но странность и чудачество
скорее вредят, чем дают право на внимание, особенно когда все стремятся к
тому, чтоб объединить частности и найти хоть какой-нибудь общий толк во
всеобщей бестолочи. Чудак же в большинстве случаев частность и обособление.
Не так ли?
Вот если вы не согласитесь с этим последним тезисом, и ответите: "Не
так" или "не всегда так", то я пожалуй и ободрюсь духом на счет значения
героя моего Алексея Федоровича. Ибо не только чудак "не всегда" частность и
обособление, а напротив бывает так, что он-то пожалуй и носит в себе иной
раз сердцевину целого, а остальные люди его эпохи - все, каким-нибудь
наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались...
Я бы впрочем не пускался в эти весьма нелюбопытные и смутные объяснения
и начал бы просто-за-просто без предисловия: понравится, так и так прочтут;
но беда в том, что жизнеописание-то у меня одно, а романов два. Главный
роман второй, - это деятельность моего героя уже в наше время, именно в наш
теперешний текущий момент. Первый же роман произошел еще тринадцать лет
назад, и есть почти даже и не роман, а лишь один момент из первой юности