"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 1)" - читать интересную книгу автора

бестолковейших сумасбродов по всему нашему уезду. Повторю еще: тут не
глупость; большинство этих сумасбродов довольно умно и хитро, - а именно
бестолковость, да еще какая-то особенная, национальная.
Он был женат два раза и у него было три сына, - старший, Дмитрий
Федорович, от первой супруги, а остальные два, Иван и Алексей, от второй.
Первая супруга Федора Павловича была из довольно богатого и знатного рода
дворян Миусовых, тоже помещиков нашего уезда. Как именно случилось, что
девушка с приданым, да еще красивая и сверх того из бойких умниц, столь не
редких у нас в теперешнее поколение, но появлявшихся уже и в прошлом, могла
выйти замуж за такого ничтожного "мозгляка", как все его тогда называли,
объяснять слишком не стану. Ведь знал же я одну девицу, еще в запрошлом
"романтическом" поколении, которая после нескольких лет загадочной любви к
одному господину, за которого впрочем всегда могла выйти замуж самым
спокойным образом, кончила однако же тем, что сама навыдумала себе
непреодолимые препятствия и в бурную ночь бросилась с высокого берега
похожего на утес в довольно глубокую и быструю реку и погибла в ней
решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить
на Шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею
намеченный и излюбленный, не столь живописен, а будь на его месте лишь
прозаический плоский берег, то самоубийства может быть не произошло бы
вовсе. Факт этот истинный, и надо думать, что в нашей русской жизни, в два
или три последние поколения, таких или однородных с ним фактов происходило
не мало. Подобно тому и поступок Аделаиды Ивановны Миусовой был без сомнения
отголоском чужих веяний и тоже пленной мысли раздражением. Ей может быть
захотелось заявить женскую самостоятельность, пойти против общественных
условий, против деспотизма своего родства и семейства, а услужливая фантазия
убедила ее, положим на один только миг, что Федор Павлович, несмотря на свой
чин приживальщика, все-таки один из смелейших и насмешливейших людей той,
переходной ко всему лучшему, эпохи, тогда как он был только злой шут и
больше ничего. Пикантное состояло еще и в том, что дело обошлось увозом, а
это очень прельстило Аделаиду Ивановну. Федор же Павлович на все подобные
пассажи был даже и по социальному своему положению весьма тогда подготовлен,
ибо страстно желал устроить свою карьеру, хотя чем бы то ни было;
примазаться же к хорошей родне и взять приданое было очень заманчиво. Что же
до обоюдной любви, то ее вовсе, кажется, не было - ни со стороны невесты, ни
с его стороны, несмотря даже на красивость Аделаиды Ивановны. Так что случай
этот был может быть единственным в своем роде в жизни Федора Павловича,
сладострастнейшего человека во всю свою жизнь, в один миг готового прильнуть
к какой угодно юпке, только бы та его поманила. А между тем одна только эта
женщина не произвела в нем со страстной стороны никакого особенного
впечатления.
Аделаида Ивановна, тотчас же после увоза, мигом разглядела, что мужа
своего она только презирает и больше ничего. Таким образом следствия брака
обозначились с чрезвычайною быстротой. Несмотря на то, что семейство даже
довольно скоро примирилось с событием и выделило беглянке приданое, между
супругами началась самая беспорядочная жизнь и вечные сцены. Рассказывали,
что молодая супруга выказала при том несравненно более благородства и
возвышенности, нежели Федор Павлович, который, как известно теперь,
подтибрил у нее тогда же, разом, все ее денежки, до двадцати пяти тысяч,
только что она их получила, так что тысячки эти с тех пор решительно как бы