"Федор Михайлович Достоевский. Письма (1870)" - читать интересную книгу автора

всеобщий! Какая ерыжность, какая уличность! И ни одной-то усвоенной, крепкой
мысли, хоть какой-нибудь, хотя бы и ложной! Что у них за философы, что у них
за фельетонисты! Полная дрянь. Но есть зато, единицами, люди, которые и
мыслят, и влияние имеют - и так всегда бывает при всяком беспорядке. Только
чтоб эти единицы пересилили сумбур публики, и Вы увидите, что она примет их
тон наконец.
Кстати, кто этот молодой профессор, который передовыми статьями в
"Голосе" "совершенно убил Каткова, так что уж того теперь и не читают"? Имя
этого счастливца! Напишите мне, ради бога, скорее, возвестите! (3) Давно
уже, еще лет двадцать с лишком назад, при первом появлении "Ярмарки
тщеславия" в Англии, я зашел к Краевскому, и на слова мои, что вот, может
быть, Диккенс напишет что-нибудь и к новому году можно будет перевести,
Краевский вдруг отвечал мне: "Кто? Диккенс? Диккенс убит! Теперь там
Теккерей явился; убил наповал; Диккенса никто и не читает теперь!" (4) Об
этом профессоре я в "Заре" прочел. "Голос" я читаю; были очень хорошие
статьи. Напишите же, Николай Николаевич, имя-то профессора, пожалуйста.
Да вот еще давно хотел Вас спросить: не знакомы ли Вы с Львом Толстым
лично? Если знакомы, напишите, пожалуйста, мне, какой это человек? Мне
ужасно интересно узнать что-нибудь о нем. Я о нем очень мало слышал как о
частном человеке.
Пишу в "Русский вестник" с большим жаром и совершенно не могу угадать -
что выйдет из этого? Никогда еще я не брал на себя подобной темы и в таком
роде. Томлюсь мечтой устроить свое переселение в Россию в нынешнем году; все
усилия употреблю. Ах, Николай Николаевич, мне (5) так нестерпимо жить за
границей, что и передать нельзя этого!
Большая у меня до Вас просьба, многоуважаемый Николай Николаевич,
пожалуйста, помогите, хотя и совестно Вас утруждать. Просьба следующая.
Вам небезызвестно, может быть, что Василий Владимирович дал мне слово
(о чем и писал с точностию и сам определил числа и сроки) высылать мне
емежесячно, 15-го числа каждого месяца, по 100 руб. Первая подобная высылка
определена им самим к 15-му мая (нашего счисления). И вот уже 28-е мая, а
ровно ничего еще я не получил! Вы не поверите, Николай Николаевич, как
расстраивает все мои дела и весь мой здешний быт - такое отношение к делу. Я
так тогда и распорядился; 500 рублей у меня все ушли (у меня и долги здесь и
закупки необходимейшие). Из высланных тогда 500 я оставил себе ровно до 15
мая. А вот уже две недели прошло с 15 мая. И квартира, и лавочка, и
содержание все остановилось, а вдобавок заболел ребенок и ходит доктор. Вы
не можете себе представить, как это влияет на мои занятия, не говоря уже ни
о чем другом. Я на несколько дней иногда не способен работать.
Если уж с первой присылкой (обещанных ста рублей ежемесячно) вышла
такая неточность, то что будет впоследствии, с другими присылками? Теперь же
лето, у вас все на дачах, застой; обо мне совсем забудут. А я разве только к
зиме могу надеяться на какое-нибудь получение мимо "Зари". Что же мне
делать? Пусть не пеняют и на меня, если я окажусь неточным.
Клянусь Вам, как это ни смешно, что точность высылки чуть не важнее для
меня самих денег. В конце концов деньги, какие-нибудь и откудова-нибудь,
все-таки ведь явятся; но спокойствия, но возможности избавиться от забот
хоть на время работы - этого уже не будет. Это уже нарушено.
Вся просьба моя к Вам: напомните обо мне Василию Владимировичу,
сделайте это для меня как старый приятель! И вот еще: я раскаиваюсь теперь,