"Федор Михайлович Достоевский. Письма (1876) " - читать интересную книгу автора

ответил, что многое перестал понимать. Конечно, я про себя знаю, что этот
большой ум не только понимает, но и учителей научит, но в том известном
смысле, в котором я спрашивал (и что он понял с 1/4 слова. NВ. Это между
нами) он, разумеется, - не то что не понимает, а не хочет понимать. "Мне
дороги мои идеалы и то, что я так излюбил в жизни, прибавил он, я и хочу с
этим провести те немного лет, которые мне остались, а штудировать этих (он
указал мне на проходившую толпу на Невском проспекте) мне обременительно,
потому, что на них пойдет мое дорогое время"... Не знаю, понятно ли я Вам
это выразил, Христина Даниловна, (3) но меня как-то влечет еще написать
что-нибудь с полным знанием дела, вот почему я, некоторое время, и буду
штудировать и рядом вести "Дневник писателя", чтоб не пропадало даром
множество впечатлений. Все это, конечно, идеал! Верите ли Вы, например,
тому, что я еще не успел уяснить себе форму "Дневника", да и не знаю, налажу
ли это когда-нибудь, так что "Дневник" хоть и два года, например, будет
продолжаться, а все будет вещью неудавшеюся. Например: у меня 10-15 тем,
когда сажусь писать (не меньше); но темы, которые я излюбил больше, я
поневоле откладываю: места займут много, жару много возьмут (дело
Кронеберга, например), "-ру повредят, будет неразнообразно, мало статей; и
вот пишешь не то, что хотел. С другой стороны, я слишком наивно думал, что
это будет настоящий дневник. Настоящий дневник почти невозможен, а только
показной, для публики. Я встречаю факты и выношу много впечатлений, которыми
очень бываю занят, - но как об ином писать? Иногда просто невозможно.
Например: вот уже три месяца, как я получаю отовсюду очень много писем,
подписанных и анонимных, - все сочувственные. Иные писаны чрезвычайно
любопытно и оригинально, и к тому же всех возможных существующих теперь
направлений.
По поводу этих всех возможных направлений, слившихся в общем мне
приветствии, я и хотел было написать статью, и именно впечатление от этих
писем (без обозначения имен). К тому же тут мысль, всего более меня
занимающая: "в чем наша общность, где те пункты, в которых мы могли бы все,
разных направлений, сойтись?". Но, обдумав уже статью, я вдруг увидал, что
ее, со всею искренностью, ни за что написать нельзя; ну, а если без
искренности - то стоит ли писать? Да и горячего чувства не будет.
Вдруг, третьего дня, утром, входят ко мне две девицы, обе лет по 20.
Входят и говорят: "Мы хотели с Вами познакомиться еще с поста. Над нами все
смеялись и сказали, что Вы нас не примете, а если и примете, то ничего с
нами не скажете. Но мы решили попытаться, и вот пришли, такая-то и
такая-то". Их приняла сначала жена, потом вышел я. Они рассказали, что они
студентки Медицинской академии, что их там женщин уже до 500 и что они
"вступили в академию, чтоб получить высшее образование и приносить потом
пользу". Этого типа новых девиц я не встречал (старых же нигилисток знаю
множество, знаком лично и хорошо изучил). Верите ли, что редко я провел
лучше время, как те два часа с этими девицами. Что за простота,
натуральность, свежесть чувства, чистота ума и сердца, самая искренняя
серьезность и самая искренняя веселость! Через них я конечно познакомился со
многими, такими же, и признаюсь Вам - впечатление было сильное и светлое. Но
как описать его? Со всею искренностью и радостью за молодежь невозможно. Да
и личность почти. А в таком случае, какие же я должен заносить впечатления?
Вчера вдруг узнаю, что один молодой человек, еще из учащихся (где - не
могу сказать), и которого мне показали, будучи в знакомом доме, зашел в