"Федор Михайлович Достоевский. Письма (1857) " - читать интересную книгу автора

пишу с этой почтой. Прощайте, мой незабвенный, добрый друг, брат мой. Будьте
уверены, что я Вас бесконечно люблю. Не забывайте же меня.
Ваш весь Дос<тоевский>
Р. S. Ради бога, никому ни слова о том, что писал я Вам относительно
X., и особенно не пишите самой X. Она уверена, что я приезжал шпионить. Не
компрометируйте же меня, ради бога.
(1) далее тщательно вымараны 11 строк

123. M. M. ДОСТОЕВСКОМУ 9 марта 1857. Семипалатинск

Семипалатинск. 9 марта 1857 года.
Вот уже две недели, бесценный, дорогой брат, как я воротился с женою из
Кузнецка, а только теперь нашел минутку, чтоб написать тебе. Дорогой мой,
милый мой, ради бога, не сердись на меня, что я не с первой же почтой по
прибытии пишу тебе. Ты у меня всегда в уме и в сердце. Я люблю тебя, как
только можно любить. Но конечно ты, зная жизнь, поверишь мне, что у меня с
новым порядком вещей завелось столько хлопот, забот и дел, что и не знаю,
как голова не треснет. Однако я все-таки успел написать дяде и сестре (по ее
же просьбе немедленно). Дядя помог мне, и на время я обеспечен, а там буду
надеяться на милость божию. Сам же не оплошаю, буду работать еще с большею
ревностью. Но ты, вероятно, потребуешь подробного описания, как уладились
мои дела. Не пускаясь в большие подробности, скажу вообще, что все кончилось
(1) благополучно. Мой добрый знакомый, на которого я надеялся в ожидании
помощи от дяди, помог мне и дал мне 600 руб. сер<ебром> на годичной срок (и
даже более). Вообще скажу тебе, друг мой, что не этот один человек, а многие
еще и кроме него принимали во мне искреннее участие. Двое еще, н<а>прим<ер>,
хотели непременно, чтоб я взял у них денег (без всякого срока) - хотели
рассориться со мной, если я не приму их дружеских услуг. Я принужден был
занять сверх 600 руб. еще 200 руб. сереб<ром>, итого 800, которые,
возвратясь в Семипалатинск, истратил почти все, то есть истратил ровно 700
руб. сереб<ром> в общем и окончательном итоге. Может быть, ты удивишься,
брат, куда я мог девать такую сумму? Я бы и сам не предполагал, что столько
истрачу; но не было никакой возможности истратить меньше. Сборы в дорогу,
экипировка моя и ее (ибо у ней было насчет всего необходимого не очень
богато) - но самая необходимая экипировка, можно сказать бедная, путешествие
в 1500 верст, в закрытом экипаже (она слабого здоровья, (2) морозы и дурные
дороги - иначе нельзя) - где я платил круглым счетом за четыре лошади,
свадьба в Кузнецке, хотя и самая скромная, наем квартиры, обзаведенье, хоть
какая-нибудь мебель, посуда в доме и на кухне - все это взяло столько, что и
понять нельзя. В Кузнецке я почти никого не знал. Но там она сама меня
познакомила с теми, кто получше и которые все ее уважали. Посаженным отцом
был у меня тамошний исправник с исправницей, шаферами тоже порядочные
довольно люди, простые и добрые, и если включить священника да еще два
семейства ее знакомых, то вот и все гости на ее свадьбе. В обратный путь
(через Барнаул) я остановился в Барнауле у одного моего доброго знакомого.
Тут меня посетило несчастье: совсем неожиданно случился со мной припадок
эпилепсии, перепугавший до смерти жену, а меня наполнивший грустью и
унынием. Доктор (ученый и дельный) сказал мне, вопреки всем прежним отзывам
докторов, что у меня настоящая падучая и что я в один из этих припадков
должен ожидать, что задохнусь от горловой спазмы и умру не иначе, как от