"Кирк Дуглас. Дар " - читать интересную книгу автора

успокоить его перед выступлением.
Выйдя из гримерной (Эмилио пошел следом), он очутился в слабо
освещенном помещении, которое могло бы послужить декорацией при инсценировке
арабских сказок, - изогнутые арки, полумесяцы, узорные решетки и арабески, -
приметы мавританской старины, превращающие это сооружение из красного
кирпича в самое причудливое во всем мире помещение для корриды.
Внешне ничто не выдавало волнения, овладевшего сейчас Мигелем, -
глубокого страха перед тем, что на этот раз он сможет сплоховать, опозорив
тем самым славное имя Кардига. Хотя, разумеется, отец Мигеля, ненавидящий
бой быков, считал, что оно уже обесчещено. Почему сыновья великих людей
никогда не оказываются достойными отцов?
В алькове у выхода на арену грум держал наготове его коня; шелковая
лента, вплетенная в гриву, была того же цвета, что и плащ матадора.
Мигель надел на голову треугольную шляпу с плюмажем и легко взлетел в
высокое, старинной работы, седло. Сегодня он выступал на паломинском скакуне
по кличке Талар - что означает "самородок золота", - и это должно было
принести ему удачу. Талар нервно переминался на кирпичном полу, его копыта
стучали в лад с сердцем Мигеля. Конь, казалось, вот-вот был готов
взбеситься, его била дрожь, подобная мощным электрическим разрядам.
- Удачи вам, дружище!
Эмилио похлопал коня по крупу.
Мигель развернул Талара в ту сторону, откуда сквозь щели в тяжелых
воротах, ведущих на арену, били лучи яркого солнечного света. Ему вдруг
стало страшно, как приветствует его предстоящий выход публика. Слухи о его
успехах в провинциальных боях докатились до столицы, его считали восходящей
звездой. И как раз сейчас ему предстояло показать, что он входит в
бойцовскую элиту. И он осознавал это. Сегодня он продемонстрирует все, на
что способен. Сегодня ему предстоит превзойти славой самого Пауло Кардигу -
причем прославиться именно на арене, а не на ипподроме. Ему было двадцать
пять и он не желал больше оставаться в тени отца.
Запели трубы и ворота медленно раскрылись. И в это мгновенье Мигеля
оставил недавний страх. Теперь он руководствовался только интуицией.
Мигель провел коня по изящному пассажу - повел иноходью: после каждого
шага копыта коня на мгновение зависали в воздухе, прежде чем он, подобно
балерине, решался повторить свое па. То был признак превосходной дрессуры
коня и высочайшего мастерства наездника. И Мигель был именно таков, чтобы
выехать на арену самым сложным аллюром. Зрители поднялись со своих мест,
девятитысячная толпа разом выдохнула в знак величайшего одобрения:
"Мигелино! Мигелино!" Конечно, они пришли сюда сегодня полюбоваться его
мастерством, а не просто на бой с быком, пришли полюбоваться его мастерством
наездника. Его отец был величайшим мастером верховой езды, и сына хотели
сравнить с ним. И сын знал, что не разочарует публику.
Конь и всадник, танцуя под музыку, как бы слились в одно; конь, изящно
воздевая ноги, проплыл по диагонали через всю арену. Крики "браво!"
разнеслись повсюду, рикошетя громом эха от стен, когда Талар, не сбиваясь с
ритма танца, начал пятиться: именно этот прием и принес отцу Мигеля самую
громкую славу.
Мигель не реагировал на встретившую его овацию. Лишь отдал легкий
поклон в сторону скамьи, на которой сидели особенно важные персоны,
расположенной под одним из четырех минаретов, устремленных в лазурные