"Владимир Довгань. Опыт предпринимателя " - читать интересную книгу автора

расформировывали, а спортсменов отправляли дослуживать по разным частям, в
захолустье. Помню, приказ об этом поступил в мой день рождения, когда мне
исполнилось двадцать лет. Мы отметили круглую дату в кафе. Веселья не было,
поздравления перемежались словами прощанья. Мы точно знали, что расстаемся
надолго, если не навсегда.
Уныние - это еще полбеды. В новой части, находившейся в лесу под
Казанью, меня ждал настоящий ад: агрессия, злоба, унижения, издевательства,
постоянные драки. Мне повезло еще, что я был рослым и сильным и меня сразу
приняли в свою компанию спортсмены - земляки из Тольятти, два Александра:
штангист Воробьев и боксер Огольцов.
Я недоуменно спрашивал: что вы делаете, зачем деретесь? Но Воробьев,
старослужащий, знаток армейской жизни, надо мной посмеялся: "Подожди,
пройдет пара месяцев, и ты начнешь лупить всех направо - налево!". К
сожалению, Воробей оказался прав. Ужас и проклятие армии оказались в том,
что я начал драться еще раньше, через месяц. Иначе о меня начали бы вытирать
ноги.
Боевой учебы и других полезных занятий у нас не было. Единственное, что
мы для себя сделали, - отремонтировали спортзал и стали проводить тренировки
по боксу. Кроме того, мы ежедневно часами сидели в курилке. Этот способ
убить время меня даже радовал. При нас могла начаться драка, кого-то били,
окунали в унитаз, но это уже не было событием.
Наша троица никогда не пасовала перед опасностью. В схватках мы были
страшны и свирепы. Буйства сдерживал только страх перед тюрьмой и
дисциплинарным батальоном, да и то не всегда.
Однажды вечером мы сидели в курилке, мечтали о дембеле, играли на
гитаре. Заходит солдат-первогодок по фамилии Карпека - все лицо в крови.
Такой был неуклюжий паренек, который никак не вписывался в суровую
действительность. Такие часто встречаются: непронырливые, нешустрые, слабые.
Над ними постоянно издеваются, начиная с детского сада. А уж в армии-то они
обязательно попадают под пресс негодяев и подонков.
У нас лирическое настроение, сидим с гитарой, добродушные, веселые, с
голыми торсами, в армейских трусах по колено, кирзовых сапогах. Каждый -
косая сажень в плечах, сильные, крепкие воины. Огольцов спрашивает у
рыдающего мальчишки: "Ну, Карпека, доложи, что произошло?". Бедолага боится
сказать: в армии не принято жаловаться. Тогда Воробей, просидевший на
гауптвахте 108 суток в году, пригрозил: "Давай, выкладывай, а то я тебе тоже
наваляю, будешь знать!".
Солдатик со слезами рассказывает, что он был в кухонном наряде,
накрывал столы. На одном столе у стройбатовцев не оказалось куска масла.
Подозрение пало на Карпеку, хотя украсть это масло он никак не мог. Ему эта
крамольная мысль даже в голову не
28могла прийти, настолько он был запуган. А стройбатовцы взяли и избили
парня, отыгрались на нем.
В армии не принято заступаться за молодых - сам выживай! Но в тот раз
мы загорелись праведной местью и бросились бить обидчиков Карпеки.
Представьте картину: три коротко постриженных амбала в одних трусах с
устрашающими воплями несутся по плацу, клацая подкованными сапогами.
Врываемся в казарму и устраиваем побоище. Конечно, избиение Карпеки
было только поводом выместить на ком-то нашу собственную злость и ненависть,
выплеснуть на других все гадкое, что накопилось в нас за время службы. Драка