"Владимир Довгань. Опыт предпринимателя " - читать интересную книгу автора

комбинацию, то другой у меня нет. Тогда останется изнурительная борьба.
Мастер единоборств должен решить судьбу поединка одним разящим ударом и
не затягивать бой. Именно это и попытался сделать противник. Мощно, с
разворота он бьет меня ногой в живот. Я проворонил этот крепчайший пинок! К
счастью, в тот миг мой брюшной пресс был просто стальной. Удар только
отбросил меня, но не сбил с ног.
Итак, я пропустил два серьезнейших тумака, не считая других, послабее,
оставивших ссадины. Ладно, тем более что боль придет только после схватки.
Бой продолжается: один выпад сменяется другим, удар -блок, наступление -
отступление... Смотреть со стороны - клубок тел, мельканье рук и ног. Но мы
оба - спокойные шахматисты, обдумываем каждое движение, потому что ход
времени в бою замедляется в сотни раз.
Готовлюсь к решительной атаке. Я уже знаю слабые места защиты монстра,
представляю, как взломать его оборону. Вот мой противник чуть больше
положенного опустил руку, и я очень удачно нанес левой рукой прямой удар в
голову, так называемый джеп. Попал как раз в лоб, и это на доли секунды
вывело партнера из строя.
Затем прошел еще один мой джеп. Выносливость на моей стороне -противник
измотан. Вот он, подходящий момент! Я делаю резкий скользящий выпад слева,
параллельно его курсу, и в высоком прыжке наношу уракен. Монстр вскидывает
правую руку. Поздно: я ее накрываю своей правой и резко, мощно бью в челюсть
с левой стороны. Он готов, осталось добить великана! Правой поражаю его
печень, затем подсекаю... Я победил!
В этот момент я не испытывал никакой радости. Навалилась нечеловеческая
усталость не столько от физических перегрузок, сколько от предельной
концентрации воли, напряжения мысли, поскольку именно они являются главным
ресурсом бойца. Поверженный противник приходит в себя. Помогаю ему
подняться. Мы обнимаемся. Меня официально объявляют победителем. Финиш!
Отхожу в сторону, опускаюсь на скамейку, стягиваю майку - она мокрая от
пота и крови. Разбинтовываю руки, обтираю тело, промокаю кровь. И только
теперь приходит боль. Заныли разбитые губы и десны, многочисленные ушибы и
ссадины. Свело от боли ногу, смотрю - сильно повреждена надкостница,
придется похромать! Терпимо, могло быть хуже.
Удел бойцов - вступать в схватки, обмениваться ударами, залечивать
раны, снова биться. Бывало, отделают так, что мать родная не узнает. Однажды
я пропустил тренировку, прихожу на очередную и вижу: в раздевалке сидит
какой-то дядька с огромными синяками, опухшим лицом. Я подумал, что это
очередной гость: к нам часто приезжали спортсмены-подпольщики из других
городов. И слышу знакомый голос: "Ты что, не узнаешь? Это же я!". Да это же
Сергей Блинов, только совершенно неузнаваемый! Оказалось, он пропустил удар
между бровей. А там есть такая точка, от воздействия на которую лицо
мгновенно опухает, лоб вздувается, под глазами появляются отеки.
Александр Булдынский, самый первый работник в моем первом частном
предприятии, получил на тренировке травму позвоночника и мучился потом годы.
Мы упражнялись в лесу, на поляне. Партнер провел бросок, и Александр в
падении ударился о подвернувшийся камешек...
Мы к подобным вещам относились спокойно, как к неизбежному злу. Ведь
даже совсем безопасные действия, вроде хождения по тротуарам, иногда
заканчиваются трагично: упадет на голову сосулька, занесет на пешеходную
дорожку машину.