"Кэтрин Довиль. Глазами любви " - читать интересную книгу автора

гневу, но винить во всем ему было некого, кроме себя!
Он оказался на этом варварском побережье, расположенном к северу от
владений графа Честера, потому что свалял дурака и проигрался в кости,
связавшись с пьяными анжуйцами, наемниками графа, всего две ночи тому назад.
Он не только проигрался в пух и прах, но и должен был теперь в счет долга
вместо этих анжуйцев собирать подать, будь она трижды неладна!
Только теперь Магнус в полной мере осознал, во что ему встала эта игра.
Потому что для благородного рыцаря сбор пресловутой подати был таким
занятием, которого следовало избегать, как геенны огненной. Он должен был
отправиться на север на двух кораблях, собирать подать с подданных графа,
этих полунорвежцев-полушотландцев, и анжуйцы наверняка неспроста с
превеликим удовольствием взвалили на него это неблагодарное дело. Вероятно,
сейчас они животики себе надорвали от смеха.
Но и это было не самым худшим. Магнус похвалялся в подпитии, что сумел
бы собрать подать, состоявшую из коров, овец, зерна, оружия и птицы, и
вернуться ко двору графа Честера гораздо скорее, чем это делал кто-либо до
него. И показать тем самым, что английский рыцарь и любимый вассал их
великого короля Генриха Второго мог перещеголять любого тупого анжуйского
наемника.
Магнуса передернуло при этом воспоминании. Уж кому-кому, а не ему
говорить о тупицах! Сколько раз с тех пор он пожалел, что какой-то бес
вселился в него и заставил открыть рот. Одна только мысль об этом вызвала в
нем тошнотворный отголосок трехдневного похмелья.
- Милорд... - снова заговорил управляющий.
Магнус его не слушал, угрюмо размышляя о самом себе. Трудно было не
признать, что не всегда он был элегантным светским человеком, наигрывающим
на лютне или декламирующим стихи, душою общества, сердцеедом и предметом
вечных воздыханий придворных дам. Не всегда он был отважным непобедимым
рыцарем, прославившимся на турнирах в Честере, участником которых бывал
неизменно. Случалось и так, что он вел себя бездумно, иногда попросту как
отъявленный болван, а порою разум словно вовсе оставлял его. И семья
частенько попрекала его этим.
- ...а потом милорд де Бриз, - говорил управляющий, - решил повенчать
девицу с Джоремом, гуртовщиком, чтобы можно было воспользоваться своим
правом сеньора.
Осторожно, чтобы не усугубить тягостного похмелья, Магнус открыл глаза.
- Чем?
Управляющий кивнул.
- О да, молодой сэр, де Бриз родом из Кутанса, а в той части Нормандии
этим правом пользуются издавна и широко. Как только милорд увидел пригожую
девицу, взращенную монахинями в монастыре Сен-Сюльпис, он уже ни о чем и
говорить больше не мог, кроме как о ее красоте и о том, что она сирота и что
ничего не известно о ее матери и отце с того самого дня, как святые сестры
нашли ее в корзине у входа в монастырь, в том самом месте, где принято
оставлять нежеланных младенцев. И ничто не могло поколебать волю милорда де
Бриза, а он всенепременно хотел овладеть ею. Такова правда.
Управляющий повернулся, чтобы взглянуть на своих людей, собравшихся на
берегу.
- А так как милорд уже повенчан с леди Хоргитой, он задумал выдать
девицу замуж за виллана Джорема, гуртовщика, чтобы воспользоваться своим