"Сергей Довлатов. Зона" - читать интересную книгу автора

опротивели.
- Ну, а ты, старый пес?
- Женился, - трагически произнес Маркони, опустив голову.
- Я ее знаю?
- Нет. Я сам ее почти не знаю. Ты не много потерял...
- А помнишь вальдшнепную тягу на Ладоге?
- Конечно, помню. А помнишь ту гулянку на Созьве, когда я утопил
бортовое ружье?
- А мы напьемся, когда я вернусь? Через год, пять месяцев и
шестнадцать дней?
- Ох и напьемся... Это будет посильнее, чем "Фауст" Гете...
- Явлюсь к самому Покрышеву, упаду ему в ноги...
- Я сам зайду к Покрышеву. Ты будешь летать. Но сначала поработаешь
механиком.
- Естественно, - согласился Мищук. Помолчав, он добавил:
- Зря я тогда пристегнул этот шелк.
- Есть разные мнения, - последовал корректный ответ.
- Мне-то что, - сказал ефрейтор Дзавашвили, - режим не
предусматривает...
- Ясно, - сказал Маркони, - узнаю восточное гостеприимство... Денег
оставить?
- Деньги иметь не положено, - сказал Мищук.
- Ясно, - сказал Маркони, - значит, вы уже построили коммунизм.
Тогда возьми шарф, часы и зажигалку.
- Мерси, - ответил бывший пилот.
- Ботинки оставить? У меня есть запасные в кабине.
- Запрещено, - сказал Мищук, - у нас единая форма.
- У нас тоже, - сказал Маркони, - ясно... Ну, мне пора.
Он повернулся к Дзавашвили:
- Возьмите три рубля, ефрейтор. Каждому по способностям...
- Запрещено, - сказал конвоир, - мы на довольствии.
- Прощайте, - сунул ему руку Маркони. И взошел по трапу. Мищук
улыбался.
- Мы еще полетим, - крикнул он, - мы еще завинтим штопор! Мы еще
плюнем кому-то на шляпу с высоты!
- В элементе, - подтвердил Мурашка.
- Зуб даю, - однообразно высказался Чалый.
- Оковы тяжкие падут! - закричал фарцовщик Белуга.
- Жизнь продолжается, даже когда ее, в сущности, нет, - философски
заметил Адам.
- Вы можете хохотать, - застенчиво произнес Лейбович, - но я скажу.
Мне кажется, еще не все потеряно...
Вертолет поднялся над землей. Тень от него становилась все прозрачнее.
И мы глядели ему вслед, пока он не скрылся за бараками.
Мищука освободили через три года, по звонку. Покрышев к этому времени
умер. О его смерти писали газеты. В аэропорт Мищука не допустили. Помешала
судимость.
Он работал механиком в НИИ, женился, забыл блатной язык. Играл на
мандолине, пил, старел и редко думал о будущем...
А Дима Маркони разбился под Углегорском. Среди обломков его машины