"Сергей Довлатов. Зона" - читать интересную книгу автора

Я шел не оборачиваясь. Я стал огромным. Я заслонил собой горизонт. Я
слышал, как в опустевшей морозной тишине щелкнул затвор. Как, скрипнув,
уступила боевая пружина. И вот уже наполнился патронник. Я чувствовал под
гимнастеркой все девять кругов стандартной армейской мишени...
И тут я ощутил невыносимый приступ злости. Как будто сам я, именно сам,
целился в этого человека. И этот человек был единственным виновником моих
несчастий. И на этом человеке без ремня лежала ответственность за все
превратности моей судьбы. Вот только лица его я не успел разглядеть...
Я остановился, посмотрел на Фиделя. Вздрогнул, увидев его лицо. (В
зубах он держал меховую рукавицу.) Затем что-то крикнул и пошел ему
навстречу.
Фидель бросил автомат и заплакал. Стаскивая зачем-то полушубок. Обрывая
пуговицы на гимнастерке.
Я подошел к нему и встал рядом.
- Ладно, - говорю, - пошли...

21 июня 1982 года. Нью-Йорк
Дорогой Игорь! (Ваше отчество растряслось на ухабах совместного
путешествия.) Оно закончено. Тормоза последнего многоточия заскрипят через
десять абзацев.
Есть ощущение легкости и пустоты. Ведь я семнадцать лет готовил эту
рукопись к печати. The end of something, как выразился бы господин
Хемингуэй...
Вы знаете, я человек не религиозный. Более того, неверующий. И даже не
суеверный. Я не боюсь похоронных шествий, черных кошек и разбитых зеркал.
Ежеминутно просыпаю соль. И на Лене, которая шлет вам привет, женился
тринадцатого (13!) декабря.
Я крайне редко вижу сны. А если вижу, то на удивление примитивные.
Например - у меня кончаются деньги в ресторане. Зигменду Фрейду тут
абсолютно нечего делать.
У меня не случается дурных и тем более - радужных предчувствий, Я не
ощущаю затылком пристальных взглядов. (Разве что они сопровождаются
подзатыльника -ми.) Короче говоря, природа явно обделила меня своими
трансцендентными дарами. И даже банальному материалистическому гипнозу я,
как выяснилось, не подвержен.
Но и меня задело легкое крыло потустороннего. Вся моя биография есть
цепь хорошо организованных случайностей. На каждом шагу я различаю УКАЗУЮЩИЙ
ПЕРСТ СУДЬБЫ. Да и как мне не верить судьбе? Уж слишком очевидны трафареть!,
по которым написана моя злополучная жизнь. Голубоватые тонкие линии
проступают на каждой странице моего единственного черновика.
Набоков говорил: "Случайность - логика фортуны". И действительно, что
может быть логичнее безумной, красивой, абсолютно неправдоподобной
случайности?..
Отец моего знакомого Шлафман рыл на даче яму под смородиновый куст. Где
и настиг его приступ стенокардии. Как выяснилось, Шлафман рыл себе могилу.
Случайность - логика фортуны... Мало этого, при жизни Шлафман был
несокрушимым сталинистом. И - тоже не случайно. А для того, чтобы я мог
рассказывать эту историю без особой скорби...
Я был наделен врожденными задатками спортсмена-десятиборца. Чтобы
сделать из меня рефлектирующего юношу, потребовались (буквально!) -