"Сергей Довлатов. Будущее русской литературы в эмиграции" - читать интересную книгу автора

Сергей Довлатов

Будущее русской литературы в эмиграции

У меня сложилось такое впечатление в ходе заседания, что вопрос о
будущем русской литературы как будто уже решен в положительном смысле. Все
же я хочу коротко сказать, причем довольно банальные вещи, что-то повторить
из того, что уже говорилось, поскольку наше первое заседание о том, две
литературы или одна - это разговор о будущем литературы. И я сознательно
хочу произнести несколько банальных вещей, ибо, вообще говоря, я считаю, что
нравственный путь во многом-это путь к прописным истинам, которые есть смысл
иногда повторить, чтобы привыкнуть.
Я еще раз хочу сказать, что оглядываясь на прошлое, мы исследуем таким
образом будущее и убеждаемся, что время сглаживает какие-то политические
нюансы, и территориально-гражданские признаки литературы становятся менее
существенны, чем кажутся в настоящий момент, что будущее литературного
процесса определит мера таланта людей, участвующих в этом процессе...
Существует разница между Фетом и Огаревым (если кто-то перечитывал
когда-нибудь Огарева)? Конечно, существует, но не в плане мировоззрения, а в
уровне дарования. Как известно, Фет был крепостником, но писал значительно
лучше. Скажем, Аполлон Григорьев был почти что люмпеном, а Тютчев был
камергером, и сейчас это не имеет никакого значения. Внуки будут оценивать
наши достижения по эстетической шкале, останется единственное мерило, как в
производстве - качество, будь то качество пластическое, духовное, качество
юмора или качество интеллекта. Мне хочется почему-то привести такой
микроскопический, но характерный пример. Я недавно прочел книжку Лотмана о
"Евгении Онегине". Мы часто цитируем из Пушкина строчки, скажем, такую
строку: "Из Страсбурга пирог нетленный...". Выяснилось с помощью Лотмана,
что пирог вовсе не пирог, а гусиный паштет, что нетленный он не потому, что
остался в памяти, как совершенство кулинарии, а потому, что он
консервированный. Действительно, в ту пору изобрели процесс консервирования,
и нетленный пирог - это консервы гусиные. Сейчас все эти реалии забыты и
интересуют, может быть, одного Лотмана, а стихи остались, потому что они
хорошо написаны, вне всех подробностей...
Проза Солженицына выше прозы Георгия Маркова именно качеством, даже
неловко произносить, настолько это ясно. Теперь вот еще разговор о том...
кажется, Владимир Николаевич Войнович говорил, что в эмиграции не может
родиться большое дарование... (Я не говорил. - Войнович) Нет? Значит, кто-то
другой говорил из уважаемых людей... Что талант может усовершенствоваться и
заявить о себе в эмиграции, но родиться не может. Мне не кажется это
бесспорным, потому что рождение таланта во многом, если не во всем, это
такой непредсказуемый, иррациональный момент и абсолютно внелогичный.
Скажем, появление таких замечательных писателей, как Аксенов, Войнович и
Гладилин, было естественным и мотивировалось какими-то историческими
обстоятельствами, оттепелью, например, а, скажем, появление Солженицына было
не только неестественно, но даже противоестественно, если вспомнить, что он,
капитан артиллерии, потом заключенный, потом раненый больной в захолустье,
потом рязанский учитель, и внезапно такое огромное, несвоевременное
дарование. Солженицын свой талант выращивал в заключении, в больнице, долгие
годы, потом написал 4000 гениальных страниц, а Ерофеев двадцать лет