"Сергей Довлатов. Солдаты на Невском" - читать интересную книгу автора

И все-таки его любили. Если Рябов внушал к себе почтение, то Гаенко
любили, за остроумие, за какую-то вздорную блатную независимость, за веселый
нрав, а главное - за его умение рассказывать истории, которое высоко ценится
на Руси, потому что скрашивает будни.
Клеймит наш народ болтунов и лоботрясов, славословит дельного и
неразговорчивого человека, но вот какой-нибудь чудак на стройке или в цехе
вытирает руки паклей, закуривает и тихим голосом заводит речь:
- А вот у нас был случай в прошлом годе, так пил один в лесу из
родника, и в голову ему личинка жабы просочилась, стала натурально жить,
расти за счет его мозог, а у того головные боли начались - это страшное
дело, врачи, значит, трепанацию ему сделали и видят - жаба, белая, как
калач, потому что она без хлорофила росла...
И вот уже протягивают болтуну и лентяю портсигары, улыбаются: "ну и
трепло", а ведь слушают, хохочут, и каждый в гости зовет...
Друзья служили под Ленинградом четвертый месяц, но в увольнении были
раз, да и то в поселке, до Эрмитажа ехать времени не хватило бы, на три часа
всего отпускали. Час дорога туда, час - назад, а на остальное не
разгуляешься, зато поселок вот он, близко, и клуб с репродуктором, и
велосипеды, прислоненные к соснам у входа, и хмурые парни в шелковых кашне,
и девушки в трюках, которые с солдатами танцевать отказываются...
На этот раз пустили с утра до отбоя.
В десять часов Гаенко и Рябов уже шагали к переезду, и каждый из них
сжимал в кармане заполненный бланк увольнительной.
Мрачные, без окон, склады и пакгаузы не сдерживали порывов осеннего
ветра, который гонял по пустырям омертвевшие листья, бумажки и сор, образуя
тут и там крошечные случайные водовороты. Трубы цементного завода четко
выделялись на фоне бледного невидимого неба, их параллельные стволы казались
такими надежными среди всей этой зыбкой и потускневшей осенней природы. Над
мокрыми крышами покачивались бедноватые сентябрьские кроны, и сами крыши
выглядели мрачно, в сыром их блеске не было утренних красок...
Гаенко и Рябов вышли на платформу и стали под часами.
- Ну, куда пойдем? - спросил ефрейтор Рябов.
- Программа такова, - ответил друг его, - сначала - естественно -
Эрмитаж, потом - Медный всадник, дальше, значит, Петропавловская крепость, и
под конец - Третьяковская галерея.
- За день столько всего?
- Нормально. Мы особенно вдаваться не будем. Раз, сфотографировано, и
дальше... Так, для общего развития.
- Неплохо бы с девушками познакомиться, - мечтательно произнес Васька
Рябов, - со студентками.
- Это бы да, - согласился Гаенко, - взяли бы "маленькую" или там
шартрезу, пошли бы к ним в общежитие...
- Студентки белое и пить-то не станут, - высказал предположение Рябов.
- Что?! - обиделся за студенток Гаенко. - Да они его ведрами хлещут, на
лекцию не идут, покудова не опохмелятся.
- Уж ты скажешь, - не поверил Рябов.
- Да я, - расшумелся Гаенко, - да у меня этих студенток навалом было,
штук пятьдесят как минимум.
- Пятьдесят? - испугался Рябов.
- Ну, пять, - сжалился Гаенко, - ей-богу, Эмкой звали, газотопливный