"Сергей Довлатов. Старый петух, запеченный в глине" - читать интересную книгу автора

меня в Америке. Хаос и абсурд.
Страхуил продолжает:
- Она ему: "Живи, говорит, у меня, батя. Вот тебе койка. Вот тебе любая
бацилла из холодильника: колбаска, шпроты, разные ессентуки..."
Тут я прервал его:
- Откуда ты свалился на мою голову? Страхуил не обиделся:
- Вот принесу горючего, бухнем и разберемся.
- Еще раз говорю - не стоит. Друг мой отложил вилку, задумался. Лицо
его озарилось светом глубокой выстраданной правоты. Я услышал:
- По-твоему, жизнь - что? Она - калейдоскоп. Сегодня одно, завтра
другое. Сегодня ты начальник, завтра я. Вспомни Чинья-Ворык. Вспомни
автомобильную мойку на Конюшенной.
Господи, да я и без него все помнил. Прожитая жизнь только кажется
бесконечной, воспоминания длятся одну секунду. Конечно, я все помнил.
1965 год, ноябрь. Лагерь усиленного режима на станции Чинья-Ворык. Я
военнослужащий, контролер штрафного изолятора.
Праздники ощущаются даже в лагерной зоне. У заключенных - выстиранные
робы, начищенные дегтем сапоги. Над канцелярией вяло полощется широкий
бледно-розовый транспарант:
"Через добросовестный труд-к социализму!"
Я сижу на вахте у знакомого инструктора. Он чинит мою бляху с напайкой.
Над его столом - репродукция, вырванная, очевидно, из поваренной книги:
жареный цыпленок, декорированный яблоками.
Звонит телефон:
- Срочно зайдите к лейтенанту Токарю. Инструктор одалживает мне свой
ремень. Я нехотя иду к зданию администрации.
- Есть дело, - говорит Токарь, - собирайтесь. Берите конвоира. Выводите
бригаду из двух человек на отдельную точку. Хуриев вас проинструктирует.
- Что еще за дело?! - говорю. - Сегодня праздник!
Токарь приподнялся, одернул гимнастерку и сказал:
- Канализационная труба этого не знала, взяла и лопнула.
Он помолчал и добавил:
- Я ей от души сочувствую, потому что и мое терпение лопается. Ясно?
Действуйте...
Через полчаса мы были на вахте: караульный и двое зэков-сантехников.
Естественно, у всех дурное настроение - праздник. Хотя работы там было часа
на два.
- В три будем дома, - сказал я одному из зэков. Тот в ответ:
- Ну и что хорошего? Второй добавил:
- Не дома, а в колонии усиленного режима - 1314/6.
Мы вышли из зоны, спустились к подстанции. Караульный сел на ящик
из-под огурцов. Зэки разожгли костер, покурили, взяли лопаты.
День был морозный, солнечный. Дым над зоной поднимался вертикально. В
поселке за ручьем играла музыка:

Ты сегодня мне принес
Не букет из алых роз,
Не тюльпаны и не лилии...

Так прошло около часа. Раза два зэки устраивали перекур. Впрочем,