"Терри Доулинг. Ликвидаторы " - читать интересную книгу автора

вперемежку из обеих команд в свете огня, который отвоевал немного места у
темноты в этой безлюдной пустыне, - картина такая же невероятная, если
подумать, как чужеземная Площадка; тут он различил темную фигуру Мэйзи на
фоне огня.
- Сэм, - позвала она.
- Дэй. - Он никогда не называл ее по имени.
- Не ожидала, что мы встретимся здесь, - сказала она. - И подольем
масла в огонь.
Вот ты и получил. И было за что.
- Никогда не знаешь, чем все кончится, Дэй. - Это все, что он мог
сказать. "Никогда". Изысканное слово из стихов.
- Ты бросил "Укротителей", ты бросил всех.
- Если отрекаешься, то сразу от всего.
Идиотская фраза, но ведь это правда. Он мог бы добавить про "Парусник",
но она и сама знала. Не могла не знать. Тогда погибли Боукер и Стейн, и
"Шпана", команда Крофта Деннера, потеряла большинство своих людей. О них
поют в песнях, и прошлое окрашивается в романтический цвет, но на самом деле
то было жестокое время, даже для самых опытных команд. Особенно для самых
опытных.
- Негодяй.
- Я не по личным мотивам, Дэй.
- Все, что делается, - это все личное, Сэм.
Сердце сделало четыре удара. Но она не ушла. Ты была с Задирой. В
команде соперников.
- Ты же понимаешь, как мне теперь.
Она пробормотала что-то с отвращением. Еще четыре удара. Все еще не
уходит.
- Ты вернулся.
Он мог бы сказать: благодаря Уолту и Джиму. Или: Так время рассудило.
Даже: Из-за "Парусника".
- Да, - сказал он, что все объясняло и все в себя включало. Надеясь,
что она понимает. Одно слово, в котором заключено так много.
- Негодяй.
Давняя закалка спасала его. Он мог бы сказать: Ну и ладно. Если уж ты
Зорро, то оставайся хладнокровным в любой ситуации. Но не сказал. Промолчал.
- Будь со мной, - попросил он и выдержал ее взгляд, который был очень
жестким и в который она вложила все свое презрение, подлинное или
притворное, - необузданное грубое чувство, подавляющее даже те эмоции, из
которых оно, может быть, выросло.
Два удара сердца.
- Будь ты проклят, - повторила Мэйзи, повернулась и ушла.
Впоследствии, буквально через минуту, и потом, когда Сэм лежал без сна
под открытым небом на голой земле, он возвращался к этому разговору снова и
снова, пытаясь объяснить то, что не было сказано. Он мог бы сказать:
"Помнишь, Дэй, ту ночевку в пустыне? "Парусник" рвал и метал. Команды теряли
людей, соперничая друг с другом. Взаимовыручки почти никакой. Помощь извне
так и не пришла. Поддержки ждать неоткуда. И то, что мы оказались в разных
командах, было как-то оправдано. Мы никак не могли притереться друг к другу.
Мы все ужасно усложняли. Ты сама знаешь это". Но все это было не то, что
нужно. Совсем не то.