"Аркадий Драгомощенко. Описание английского платья..." - читать интересную книгу автора

Аркадий ДРАГОМОЩЕНКО


ОПИСАНИЕ АНГЛИЙСКОГО ПЛАТЬЯ С ОТКРЫТОЙ СПИНОЙ








Вечера по обыкновению казались ему бесконечными. Время уходило, хотя
смысл этой фразы он всегда несколько недопонимал. Например, есть
несколько вещей - нaходятся ли они во времени или же каждая из них его
излучает. В первом случае картина напоминает некий ручей (сцена
ритуала: обсидиановые ножи, старый буфет, камень, летящий в паутину
стекла, первый этаж и так далее), в котором несколько камней-вещей
образуют завихрения, различные уплотнения, - сохранение. Во втором -
все гораздо сложнее. Я знаю, что будет завтра. Это история о человеке,
который однажды испугался. Он шел по улице и внезапно ощутил, как
страх вошел в него через диафрагму, напоминая то, как если бы он
влюбился. Смысл фразы уходил, хотя само - "исчезновение", "умаление"
по обыкновению не поддавалось пониманию. Прежде всего возникало
сомнение в предпосылках, в раковинах, которых было очень много вокруг,
а именно, - в "возникновении" или "прибавлении", холодно
переливавшихся муаром перламутра. Черные сады Тракля. В свое время,
произнося какую-то фразу беспечно часто, он полагал, как теперь ему
кажется, совершенно иное. Мы поворачиваемся по оси предположения.
Жестикуляция. Бесконечное оказывалось вечерним обрывом световой нити,
вившейся из угла глаза, или предложением, отказавшимся от подлежащего.
Разрушение и восстановление равновесия - ничего более: не-письмо,
которое происходит, не-речь, которая произойдет тогда, когда будет
положен предел намерению создать. За этой чертой идет иной отсчет
глубин реальности, невзирая на то, что подобное разграничение есть не
что иное, как вспомогательная фигура риторики. Длительность измеряется
скоростью прохождения тени. Красивы ли водоросли? Изменение временной
модальности повествования избавляет от картезианской надменности -
сейчас осень, а тогда весна. Можно ли сказать, что водоросли намного
красивей сухости во рту? Она входит в тень, которую отбрасывает
красная кирпичная стена. Из узора трещин сочится теплая пыль, сухие
мелкие листья акации, за всем этим или же во всем этом лежит тень
железнодорожного состава. Мама сказала: "Тебе письмо от господина
Кирико. Какое птичье, клоунское имя!" Вот, он произносит "мое детство"
(вероятно есть и другое, о чем ему хотелось бы сказать...) и слышит,
как шуршит в стене свет. Истины равны между собой. Из чего состоит
ценность написанного? Вращение подсолнуха. Тогда и сейчас сосуществуют
во времени высказывания, производящего длительность. Легкость
согласной "с" не искупает запутанности в отношениях акта речи и
устанавливаемого им реального. Я не знаю, что будет завтра, но я знаю