"А. Драгомощенко. КОНСПЕКТ/КОНТЕКСТ" - читать интересную книгу автора

говорим о строке, народе, любви, поэзии. Есть ли это? Поэзия
это такое состояние языка, которое в своей работе постоянно
превосходит актуальный порядок "истины". Кто определяет,
каким быть нашему знанию или как определяется тот, кто должен
это определять, и так далее. Тот (Джехути) вне определений,
будучи чертой безначального перехода.

Фраза Вернера Гейзенберга, в которой произведено замещение
одного слова: "Описываем ли мы в поэзии нечто объективно
сущее, нечто такое, что в каком-то смысле существует
независимо от человека, или же поэзия представляет собой
всего лишь выражение способности человеческого мышления?"
Какая замена произведена в этой фразе? Или же "эта
неопределенность относится уже никак не к предмету, а
только к языку, на котором мы говорим о нем и несовершенство
которого мы в принципе не можем устранить"?. В этой фразе
замен не производилось.

Иллюзии "я".

В момент смерти языка возводится фигура "врага ценностей".
Только отрицание, мнится, позволяет говорить о том, к чему
нельзя прикоснуться языком. Вкус и геометрия различные вещи.

О чем спрашивают поэта?

Корпуса энциклопедий способны удовлетворить:
Словари предлагают:
Психология, социология, политика, мифология, религия
разворачивают:
Словесность обещает:
Институты информации исполнены рвения:
etc.

Hо поэзия всегда иное.

Все это известно, но мы вынуждены повторяться. Поэта, ни о
чем не спрашивая, спрашивают о том, возможно ли спрашивать
то, на что нельзя получить ответа, - не спрашивая,
спрашивают: существует ли такой вопрос, отсутствие которого
порождает ту самую неодолимую тревогу, благодаря которой
естественно вполне сомнение во многом, не исключая и
очарования патерналистских отношений "держателя истины" и ее
потребителя. Либо: может ли человек (не сведенный к уровню
безразличия камня) рано или поздно обрести-(из) возможность
задаться таким вопросом? И каков должен быть "ответ", эта
жемчужина, объемлющая раковину? Ответственность - модус
слуха. Тень мертвого языка переходит в призрак
универсального, единого (единственного), теперь уже
количественно беспредельного: