"Шеннон Дрейк. Тристан и Женевьева (Среди роз)" - читать интересную книгу автора

что ей угрожает.
- Милорд Тристан! - де ла Тер обернулся и увидел обращающегося к нему
Тибальда. - Какие будут приказания?
- Может быть, дадим по ним еще один залп? - ухмыльнулся Джон.
- Пока нет, подожди, - Тристан повернулся и снова посмотрел на замок.
Женщины на валу уже не было. - Мы продемонстрировали им всю нашу мощь, и
теперь стоит еще раз послать им предложение сдаться.
Внезапно из-за крепостных стен вылетела туча стрел, многие из которых
были подожжены. На этот раз крики раздались среди нападавших. Воины де ла
Тера падали на землю, обожженные, истекающие кровью.
- Поднять щит! - скомандовал Тристан и его громоподобный голос перекрыл
шум боя. Он не сдвинулся с места, только поднял, прикрываясь от
смертоносного дождя, свой щит, на котором ястреб сражался с геральдическим
львом. Его люди спокойно и уверенно подмяли щиты и сомкнули их края, чтобы
дать возможность вынести с поля боя раненых. Наконец, обстрел прекратился.
Губы Тристана гневно сжались в тонкую полоску, узкую, как лезвие
кинжала. Он резко обернулся к Тибальду.
- Они желают сражения! Ну так они его получат!
Еще один снаряд!
Тибальд кивнул воинам, обслуживающим метательную машину, и еще один
снаряд был подожжен и затем отправлен в цель.
Де ла Тер теперь не слышал криков из-за стен замка. Он был слишком
занят, отдавая распоряжения, руководя выносом раненых с поля боя. Даже его
громадный конь испуганно приседал и переступал с ноги па ногу от
происходящего вокруг столпотворения. Стоны людей смешивались с предсмертными
криками лошадей, и все это тонуло в клубах густого порохового дыма.
Наконец, Тристан снова обратил внимание на замок. Над ним высоко
взметались языки пламени, черный дым поднимался в небо, но нигде не было
видно белого флага, означавшего готовность сдаться. Де ла Тер приказал
возвращаться в лагерь. Тот же самый крутой обрыв, прикрывавший замок,
позволил нападавшим разбить свой лагерь в непосредственной близости от
замка, но вне досягаемости стрел его защитников.
К тому времени, когда воины смогли, наконец, справиться с катапультой и
сдвинуть ее с места, лицо графа уже не предвещало ничего хорошего. Когда
отряд достиг лагеря, и де ла Тер спешился, даже Джон, мельком взглянув на
него, не осмелился с ним заговорить.
Черные, как вороново крыло, волосы Тристана, ниспадали на воротник
платья, впереди же они почти доходили до бровей, но обычно были зачесаны
набок. Кожа его приобрела бронзовый оттенок из-за долгого пребывания под
солнцем. Черты лица были довольно резкие: густые брови вразлет, высокий лоб,
выдающиеся вперед скулы, длинный прямой нос и подбородок, казавшийся
высеченным из камня. Когда же у него было такое выражение лица? Когда-то он
часто улыбался, но в последнее время, Джон очень редко видел своего друга
улыбающимся.
В последние два года губы Тристана чаще всего были сжаты с такой
суровостью, что даже очень смелые люди отводили взгляд. Глаза его, живые,
подвижные, выразительные, в гневе загорались огнем, который, казалось,
исходил из самых глубин ада. Достаточно было только глянуть на него, чтобы
понять: Тристан де ла Тер, настоящий рыцарь, и соответствует этому званию
гораздо больше, чем многие другие.