"Иван Владимирович Дроздов. Оккупация " - читать интересную книгу автора

- Засветит?..
- Ну, темень. Отвяжись.
Пещера оказалась далеко, на скалистом берегу Волги. Было ещё темно,
когда мы вылезли из туннеля и нас словно жаром от большого костра охватило
морозом. Мороз был везде: в небесах он сиял крупными синеватыми звёздами, на
деревьях висел казачьими усами, под ногами скрипел и визжал точно поросёнок.
Мы бежали по заводской площади мимо памятника Дзержинскому, потом по
узенькой тропинке, вившейся по краю заводского забора, а потом, словно в
сказку, влетели в какой-то сад или парк, и по парку бежали долго. Бежавший
впереди парень покрупнее всех, - видимо, вожак, - поворачивался назад,
поднимал руку и кричал:
- Палки берите, щепки!..
И ребята подбирали всякий мусор, и я подбирал ветки, дощечки от
каких-то ящиков, - и все бежали, бежали...
Потом мы спускались вниз. Обогнули выступ высоченной скалы, ребята
цепочкой растянулись по совсем уж узенькой тропинке. Впереди идущий крикнул:
- Берегись! Скользко.
Я плотнее прижался плечом к скале и посмотрел вниз. И ужаснулся. Берег
Волги, полоска льда, слабо освещённая сиянием звёзд, причудливой змейкой
вилась где-то далеко внизу - так далеко, что казалось, мы парим над землёй в
небесной вышине. А брустверок, по которому мы шли, был так узок, что нога на
нём едва помещалась, и ноги скользили, - вот-вот, ещё мгновение - и ты
полетел вниз. "Знал бы я - не пошёл", - мелькала мысль, но тут же себя
спрашивал: "А куда бы ты пошёл?". Да, идти мне больше некуда, и я ногой
нащупывал место, где бы не упасть, не поскользнуться.
Увидел, как впереди идущие ребята, один за другим, ныряют куда-то и
исчезают, точно их проглатывала пасть, разверзшаяся в стене.
То была пещера Бум-Бум - надёжное прибежище бездомных ребят, которые
одни только и могли сюда пробраться по узенькому карнизу и потому
чувствовали себя здесь в полной безопасности.
Сложили костерок, чиркнули спичкой, и всё засветилось, заиграло чудными
бликами, - и будто бы даже мороза не было на улице, а была ночь, тёплая,
звёздная - и жизнь уж не казалась такой мрачной и суровой.
Кто-то из кармана достал несколько картофелин, кто-то чистил морковку,
свёклу - и вот уже котелок висит над костром, и снег, набитый до краёв,
превращается в воду, и всё варится, парится, а я облюбовал себе свободный
уголок - тут сено, клочок соломы, и клочок вонючей дерюжины... Я устраиваюсь
поудобнее, и - засыпаю.
Я хорошо помню, как в те первые часы жизни моей в пещере Бум-Бум,
ставшей мне прибежищем на четыре года, я уснул крепко и увидел во сне родную
деревню, и родимый дом, и отец сидит в красном углу под образами, а мама
тянет ко мне руки, и я явственно слышу её голос: "Иди ко мне. Ну, Ванятка,
сыночек мой. Ты теперь дома, и никуда больше не поедешь. Иди ко мне на
ручки".
И ещё помню, как проснулся я в пещере, увидел, что нет у меня ни дома,
ни отца, ни мамы... Страшно испугался и заплакал. И плакал я долго,
безутешно - ребята смотрели на меня, и - никто ничего не говорил.
В пещере догорал костёр, дров больше не было. Становилось холодно, и я
начинал дрожать. Кто-то из ребят сказал, что надо натолкать в чугунок снега
и согреть воды. Еды у нас не было, но я о ней в тот час не думал. Не знал я