"Анатолий Дроздов. Интендантуррат ("Интендант" #2)" - читать интересную книгу автора

следовало гнуть до конца. Титок просто испугался. В своем неуемном
стремлении спасти родственников сестра могла написать в инстанции, и в тех
письмах упомянуть о брате.
Собрание зашумело. Люди почувствовали, что Титок врет, но выступать
против товарища Сталина никому не хотелось. Титка осуждали за малодушие,
которое он проявил, скрыв факт раскулачивания. И наказали его жестоко:
выговор с занесением в учетную карточку - самая суровая мера перед
исключением из комсомола. В институте Титка оставили, но о светлом будущем
следовало забыть. Его блестящие ответы на государственных экзаменах комиссия
оценила лишь "удовлетворительно", всем было понятно, почему. Распределение
Титок получил в родной район.
Поначалу Титок не слишком огорчился. Районный центр, где он окончил
школу, был не маленьким, здесь работали четыре школы и библиотека,
кинотеатры, магазины, по выходным в парке играла музыка и танцевала
молодежь. Но ему пришлось разочароваться.
- В городе нет вакансий преподавателей иностранного языка! - сообщил
заведующий отделом народного образования по фамилии Абрамсон.
- Вы посылали заявку на специалиста! - удивился Титок.
- Правильно. Вы давно не были в родных местах, товарищ Фролов, - сказал
Абрамсон. - Пока вы учились, в районе построили торфяной завод. Рабочий
поселок, большая школа. Директор, товарищ Нудельман, хочет, чтоб детей в
поселке учили по-современному, районо пошло навстречу. Вам там понравится.
Завод предоставляет бесплатную квартиру, хороший паек...
Бесплатная квартира оказалась комнатой в бараке для семейных, а паек -
правом обедать в заводской столовой. Для разработки торфяных залежей в
поселок съехался пестрый люд. Днем рабочие размывали торф, заполняли им
формы, высушенные крохкие брикеты, похожие на маленькие буханки хлеба, везли
по узкоколейке на электростанцию, где их сжигали в топках для получения
электричества. Вечерами в семейном общежитии было шумно. Рабочие пили,
ругались с женами, дня не проходило, чтоб во дворе не кипела драка. Титок
запирался в своей комнате, и, лежа на койке, тоскливо смотрел в потолок.
Детки у рабочих были похожи на родителей, учиться не хотели, грубили
учителям, хулиганили. Титок их не любил, дети платили ему взаимностью.
Откуда они проведали его детское прозвище, было не ясно, но за глаза даже
взрослые звали учителя "Титок". Фролов с ужасом думал о будущем. Следовало,
кровь из носу, перебираться в райцентр. Титок принялся обхаживать Абрамсона.
Приезжая в район, заносил ему то медку, то ветчины, то ягод с грибами. На
подношения денег не жалел. Абрамсон принимал подарки благосклонно, но ничего
конкретного не обещал. Титок знал, что из трех учителей немецкого в городе
двое преклонного возраста, один постоянно болеет. Однажды пожилой учитель
слег и уже не поднялся. Титок немедленно полетел в районо.
- Эту вакансию займет молодой специалист, товарищ Рабкина! - огорошил
его Абрамсон. - Она как раз заканчивает институт.
- Почему не я? - обиделся Титок. - У меня опыт работы, пусть Рабкина
едет в поселок!
- Учителя в районе должны быть самыми лучшими, - сказал Абрамсон. -
Рабкина отличница и прекрасно говорит по-немецки. Я ее с детства знаю. У вас
произношение хромает.
- А может фамилия не та? - спросил Титок.
- Что вы хотите сказать!? - побагровел Абрамсон.