"Анатолий Дроздов. Интендантуррат ("Интендант" #2)" - читать интересную книгу автора

стаканами, - полицейские гарнизоны. Сильные. Каждый по численности больше
нашей бригады. Петришки, Заболотье и Торфяной Завод. Самый мощный гарнизон и
штаб полицейских сил в Торфяном Заводе. Там, кстати, на самом деле завод,
торф добывают, снабжают немцев... С тех пор, как ты ушел от нас, многое
изменилось, Савелий. Немцы поняли, что сами с партизанами не справятся.
Вояки они хорошие, но лес не знают и боятся его. Создали полицейские
гарнизоны. Набрали наших парней, кого силой заставили, кто сам на жирный
кусок польстился, вооружили, обучили. Кормят полицаев и семьи их, как
кабанов к убою, лечат, дали дома, коров, одежду... Все у наших же
награбленное, не жалко. Полицаи хлеб отрабатывают, стараются. Лес они знают
и не боятся. Перекрыли все пути. Мы с весны рейдовали, громили гарнизоны,
сюда после "рельсовой войны" зашли передохнуть ненадолго. И завязли. Никто
не думал, что у полицаев такая сила. Села вокруг полицейские, сплошь
родственники тех, кто немцам служат, стоит выйти из леса, как в гарнизонах
знают. Между селами - телефонная связь, да и отстоят недалеко другу от
друга - если перерезать линию связи, то услышат стрельбу. Сразу съезжаются
из трех мест, начинают лупить. Пулеметы, винтовки, даже минометная
батарея... Нам жизненно важно вырваться отсюда. В соседнем районе таких
гарнизонов нет, в лесу полевой аэродром. Позарез нужно отправить раненых и
детей за линию фронта, получить боеприпасы... Патроны даже с воздуха
сбросить не могут. В рации сели батареи, новых нет, сообщить координаты в
Центральный штаб не можем. Не знаю, как ты нас разыскал, наверное, в Москве
есть сведения о дислокации бригады, но без точных, подтвержденных
координатов груз сбрасывать не станут. Надо прорываться. В прошлом месяце
попробовали и попали в полицейское кольцо. Долго нас по лесу гоняли, еле
отбились. Треть бригады положили, полсотни раненых. Многие потом умерли -
лекарств нет, питание слабое... Теперь смотри! Боеприпасов - по десять
патронов на винтовку, полмагазина на автомат. Продукты заканчиваются, добыть
можно только боем. Если кто из местных в отряд хлеб снесет или сала, того
полицаи безжалостно вешают, дом сжигают. Мы носить продукты запретили -
людей жалко. Картошку, которую сейчас доедаем, ночами на полях копали.
Полицаи нас теперь как комара прихлопнуть могут. Но не спешат. Мы их хорошо
пощипали, несколько десятков в том бою положили, боятся. Сколько бы он, -
Саломатин указал на Ильина, - шпионов не расстреливал, они знают, что у нас
голод. Ждут, пока сдохнем. Вот так, Савелий! А ты с винтовкой... Не
обижайся, но у меня есть кому стрелять. Боюсь, не вовремя ты...
- Что прежде надо? - спросил Крайнев, играя желваками. - Хлеб или
патроны?
- Патроны! - в один голос сказали Саломатин с Ильиным.
- Сразу не обещаю, - сказал Крайнев. - Что бог раньше пошлет. Немецкая
форма имеется?
- Конечно! - улыбнулся Саломатин. - Все как положено: шинели, каски,
нагрудные бляхи... Даже мотоцикл. Правда, без бензина.
- Кто говорит по-немецки, кроме тебя?
- Никто, - покачал головой Саломатин.
- Будешь мотоцикл толкать? Не погнушаешься, полковник?
- За патроны я хоть паровоз! - Саломатин встал.
- Опасно, товарищ полковник! - встрял Ильин. - Ваши портреты на всех
столбах. Сто тысяч марок за голову.
- Сэкономим немцам! - усмехнулся Саломатин. - Сами придем. Эх, Савва!