"Анатолий Дроздов. Смок - боевой змей" - читать интересную книгу автора

сотник сбил с двух сулиц наконечники, отдал отроку одно древко, а себе взял
второе. Учение вышло тяжким: Олята бил, Некрас уворачивался, отрок
проваливался вперед, а сотник хлестал его по спине древком. Олята охал, а
Некрас смеялся:
- Радуйся, что не мечом!
Оляте никак не удавалось попасть древком сулицы в сотника, не раз он в
сердцах хотел бросить учение - болела избитая спина. Оляна в бане только
вздыхала, осторожно трогая мочалом посиневшую спину брата. Так продолжалось
несколько дней. Олята стал ненавидеть Некраса, ему мнилось, сотник с ним
просто забавляется. И чем больше отрок злился и ненавидел, тем хуже у него
получалось. Как-то ночью, лежа на лавке, Олята стал вспоминать события
ушедшего дня, мысленно разбирая свои неудачи. Некрас всегда предвидел, куда
он ударит. Почему? Конечно, он не спускал глаз с Оляты, но и Олята глядел на
него во все глаза! Как быстро не выбрасывал отрок руку с сулицей, сотник
увернуться успевал. "Он знает, куда я ударю, потому что смотрит мне в
глаза! - вдруг догадался Олята. - Скошу глаз на руку - значит, рука; гляну
на ногу - туда и ударю... Ну, погоди!"
На следующий день учение началось, и Олята, стоя наизготовку,
внимательно смотрел в глаза сотника - как и прежде. И вдруг отрок, не отводя
взгляда, неожиданно выбросил руку. Некрас охнул и зашипел от боли - древко
сулицы ткнуло его пониже колена.
- Еще! - велел сотник, отступая на шаг.
Олята, все так же глядя в глаза хозяина, ударил снова. В этот раз
Некрас не охнул - закричал, закрыв руками низ живота:
- Гляди, куда бьешь! Остолоп! Мы ж не на войне! Меня теперь Улыба
выгонит...
Олята испуганно отступил, со страхом ожидая расправы. Заслужил... Всю
злобу свою выплеснул в этом ударе. Некрас же, пошипев и поохав, выпрямился,
похромал к нему и одобрительно хлопнул отрока по плечу.
- Догадался все же... Я нарочно не подсказывал... Будет из тебя добрый
вой! Только упражняйся сам. Прибьешь меня ненароком, кто на смоке полетит?..
Олята послушался. Теперь он упражнялся наедине с рогожными
человечками - отрок научился их плести, а рогож в доме хватало. Человечки
получались не такие красивые, как у Некраса, но для дела пригодные. Некрас,
возвращаясь от Улыбы, подходил, смотрел, одобрял или же поругивал, давал
советы, после чего шел к своему змею. Пока он летал, Олята повторял уроки -
с копьем, метанием сулицам и боя сулицей, зажатой в руке. Когда надоедало,
отрок садился на коня и мчался на рогожного человека с копьем наперевес. От
таких ударов плетеный человек расползался на куски, поэтому Олята колол его,
когда на рогоже не оставалось живого места. Еще он наловчился бросать сулицы
на скаку. Некрас не учил его этому, отрок сам додумался. Как-то Некрас,
воротясь, застал его за этим занятием и посуровел лицом.
- Блажь! - проворчал, когда Олята подскакал к нему. - Не нужно это.
- Почему? - удивился отрок.
- Так не воют. Ты хоть раз видел сечу?
- Нет. Как батьков убили, и то не видел.
- Расскажу. Конные летят на врага с копьями, те засыпают их стрелами.
Сшиблись, копья - долой, в тесноте с ними не развернуться, начинается сеча.
Тут уж кто проворней... Пешие идут друг на друга тоже с копьями, тоже
стреляют из луков и только в двадцати шагах начинают бросать сулицы. Потом -