"Евгений Дрозд. Скорпион" - читать интересную книгу автора

способностями. Сверхнормальное шестое чувство компенсировало Щуру отсутствие
двух из пяти нормальных и помогало неплохо ориентироваться в окружающей
действительности. Однако по-настоящему Щур прозрел, когда встретился с
Толмачом и обнаружил в нем идеального телепатического партнера. Возраст
Толмача никто точно не знал. Говорили, что он родился через год после
Красной Черты, значит, было ему далеко за тридцать. Но выглядел он всегда
одинаково - старческая голова на тельце хилого двухлетнего ребенка.
Предоставленный самому себе, он был совершенно беспомощен и выжил только
потому, что попал в клинику Доктора, обнаружившего у него слабые
телепатические задатки. Но и в клинике Толмач влачил жизнь довольно жалкую,
пока на него не наткнулся Щур. По рассказам Щура, он был потрясен, когда в
его мозгу вдруг вспыхнуло что-то яркое и он впервые в жизни "увидел". С тех
пор эти двое не расставались. Щур служил Толмачу транспортным средством и
инструментом воздействия на окружающий мир; Толмач был представителем Щура в
этом мире, а также его глазами и ушами. Вот и сейчас он сидел на широком
плече Щура и с гримасой недовольства на старческом лице глядел на
приближающегося Франца.
- Сколько тебя ждать можно? - голос Толмача был неприятно высок и
скрипуч. Это означало, что он говорит от себя. Когда его устами говорил Щур,
голос звучал на октаву ниже и приобретал бархатистость.
- Доктор задержал, - пояснил запыхавшийся Франц. - Идем.
Троица поспешила наружу.
Этого дня они ждали долго...
Старая телевышка, одиноко торчащая среди развалин, давно притягивала
взоры Франца и Щура-Толмача. Щуру было просто интересно увидеть город с
такой высоты, а Франц надеялся проверить слухи о том, что вершина вышки
протыкает облачный слой насквозь и что якобы за облаками небо голубого
цвета.
Франц и Щур прошагали по выщербленной мостовой до моста. В месте поворота
русла река была перегорожена сетью. Вдоль нее на унылой водной глади
виднелись неуклюжие рыбацкие лодки. В одной из них смирный парень с мягким
лицом олигофрена и трехпалыми руками перебирал добычу. Многие рыбины вид
имели жутковатый, но горожане и такими не брезговали. Извлекая из общей
массы какой-нибудь особенно диковинный экземпляр, парень глупо хихикал.
Щур и Франц вышли к мосту, и от квартала телецентра их отделяла лишь
неширокая полоса растительности. Неширокая, но от этого не менее
непроходимая.
- Великий Крыс! - выругался Толмач голосом Щура. - Здесь же еще позавчера
проход был.
- Зарос, значит, - нетерпеливо отозвался Франц. - Давай тесак, а то я
свой забыл.
Щур отцепил от пояса угрожающего вида оружие - нечто среднее между ножом
для разделки туш и топором - и протянул Францу.
Франц взял тесак, примерился к ближайшему стволу ядовитого борщевика и,
держась от растения на расстоянии вытянутой руки, чтобы на кожу сок не
брызнул, нанес удар. Сзади раздался вопль. Франц вздрогнул и обернулся. Он
увидел, что сидящий на плече у Щура Толмач тоже обернулся и смотрит на реку.
Там что-то происходило. Рыбаки орали дурными голосами, слышался яростный
плеск.
Франц переглянулся с Толмачом, Толмач пришпорил Щура, и приятели