"Евгений Дрозд. Короли и алхимики" - читать интересную книгу автора

обычно.
Изобретатель почувствовал себя неблагодарной скотиной. В конце концов,
разве не даны ему все условия для работы? И это в тяжелое для страны и нации
время! А у него никаких забот - сиди себе как у Христа за пазухой и
занимайся любимым делом...
Больше на эту тему разговоров он не заводил. Работа продвигалась более
или менее успешно. Господин президент интересовался ее ходом очень тактично
и ненавязчиво, чтобы не создать у изобретателя ощущения тягостной опеки.
Но, когда основная аппаратура была уже собрана и скомпонована и
наступило время доводки и отладки, теперь уже у изобретателя вид стал хмурый
и озабоченный.
- Что-то не ладится? - спросил президент во время очередного уикенда в
патио. - Вы выглядите усталым, друг мой? Как наши успехи?
- Понимаете, господин президент, интерфейс мы уже обкатали, он снимает
внутреннюю, ментальную голограмму и трансформирует ее во внешнее объемное
изображение... Тут все нормально.
- Так уже есть изображение? Я бы с удовольствием поглядел...
- О нет, господин президент, эту грязь я вам показывать не буду. Тут
дело чести. Затронута, можно сказать, моя профессиональная гордость.
- А в чем дело?
- В фильтрах, в блоке селекции. Ведь нужно, чтобы на внешнюю голограмму
подавалось то, что человек задумал изобразить, и ничего больше. Иначе, какое
же это искусство? А тут высвечивается все что угодно - любая случайная
картинка, любой шальной образ. Каша, одним словом. Или, в терминах теории
информации, шум.
Г-н президент посмотрел на изобретателя задумчиво.
- Ну что ж, друг мой, не опускайте рук. Трудитесь. Совершенствуйте...
блок селекции.
Разговор перешел на качество сигар и на литературу.


На следующий день отдохнувший и заряженный новыми идеями изобретатель
проследовал в свой лабораторный флигель. К его удивлению, у главного входа
стояли два охранника с автоматами.
- Не велено пускать, - рявкнул старший из них с капральскими
нашивками, - никого не велено!
- Но я же...
- Ничего не знаю! Приказано не пускать! Осади назад! Стрелять буду!
Растерянный изобретатель вернулся во дворец, где попытался выяснить, в
чем дело. Он обращался к чиновникам и офицерам, но никто ничего не знал, не
мог или не хотел сказать. Президент же был недоступен. Изобретатель снова
вернулся в сад, но у флигеля все так же стояли те же охранники, и он,
опасаясь подходить близко, некоторое время в нерешительности бродил вокруг,
ничего не понимая и ощущая, как внутри него медленно нарастает беспокойство,
переходящее в страх. В довершение всего, он обнаружил, что за ним на
некотором отдалении неотступно следуют две невыразительные личности в
неприметных, немаркого цвета костюмах.
Он решил вернуться во дворец и всеми правдами и неправдами добиться
встречи с президентом. Но нужды в этом не было - президент в сопровождении
адъютанта и еще двух неизвестных сам шел от дворца к флигелю.