"Владимир Дроздов. Два рассказа бывшего курсанта (авт.сб. "Над Миусом")" - читать интересную книгу автора

2. ПРАВО НА ПАССАЖИРА


По правде говоря, нашим инструкторам и командирам все-таки редко
приходилось проявлять героизм. Ведь не медведей же в самом-то деле обучали
они умению летать. И большинство наших курсантов вылетали самостоятельно,
получив гораздо меньше провозных, чем нам полагалось по норме. К числу
таких, как у нас потом шутили, "выдающих" принадлежал и курсант Пасынков.
Я обратил на него внимание еще в самом начале учебы. Надо сказать, что
старшинами курса, отряда и звена к нам были присланы уже послужившие в
армии, но не очень-то грамотные ребята. Им трудно давались теоретические
дисциплины. Пасынков кое-кому помогал.
На первом построении мы довольно долго препирались: устанавливали, кто
выше, а кто ниже ростом. Наконец разобрались по ранжиру. И я изумился: на
правый фланг старшина поставил в качестве самого высокого. .. Пасынкова.
Я-то думал, что Мелихов выше. Но широкий и плотный всегда кажется ниже
худого и тонкого.
И вот старшина Ефименко скомандовал:
- Равняйсь!
Для ясности он добавил:
- Грудь вперед, живот убрать!
А немного подумав, уточнил:
- Стоять так, шоб видеть грудь четвертого человека!
Строй пришел в движение. Мы равнялись как умели - не очень-то хорошо.
Стараясь поправиться, делали полшага вперед и тут же отступали на те же
самые полшага. В результате наш строй напоминал синусоиду или плывущего по
воде ужа. Старшина Ефименко кричал:
- Шо у вас за танцы в строю! Равняться не можете!
Его, конечно, удивляла наша бестолковость.
Ефименко забежал сбоку, стараясь увидеть грудь четвертого человека.
Увы, тщетно - за слишком высокой, слишком выпуклой грудной клеткой
Пасынкова не просматривался не только плоскогрудый Мелихов, стоявший
четвертым, но и вообще никого не было видно. Даже Парневского, уже
прозванного благодаря своим ста двадцати килограммам - Дядя Пуд.
Странное нарушение привычной формулы ("грудь четвертого"), видимо,
поразило старшину еще больше, чем наша неловкость. Не сразу сообразив, как
исправить непорядок, Ефименко сначала заставлял курсантов одного за другим
чуть-чуть выступать вперед. Вместо синусоиды получилась дуга. Да иначе
выйти и не могло - чтобы углядеть кого-нибудь из-за Пасынкова, надо было
обладать рентгеновидением.
Наконец Ефименко это понял. Подошел к правофланговому, спросил тихо:
- Та шо вы так выпялились, як на параде?
- Вы же сами приказали: грудь вперед, живот убрать.
Минуту или две Ефименко постоял около Пасынкова молча. Мы незаметно
переглядывались. Вдруг старшина ожил и скомандовал:
- Курсанту Пасынкову - вольно! Остальным - равняйсь!
С тех пор Пасынков неоднократно привлекал всеобщее внимание. И не то
чтобы он к этому специально стремился - само собой получалось.