"Игорь Дручин. Тени лунных кратеров" - читать интересную книгу автора

я был помоложе... Одобряю. Заодно получите некоторые сведения.
- Я, собственно, ради сведений.
- Ну, ну. Мы же психологи. Свежая юбка всегда привлекательна, особенно
в молодости. Действуйте!
Экран погас. Тронхейм полистал каталог и, найдя шифр личных дел
Лумеров, сделал заказ в Центральный архив. Шеф ошибся. Элси Лумер привлекла
его внимание не как женщина, а как здоровый человек, долго проживший на этой
ненормальной станции. Светловолосая Лерлин Бенсон давно владела его мыслями.
Она была всегда обворожительной и, невзирая на скромный достаток семейства,
превосходно одевалась. Отец Лерлин, инженер, служил в одной из
радиоэлектронных кампаний. Его заработка хватало на содержание семьи, но
большого приданого за Лерлин он не сулил. Вопрос о женитьбе был решен еще в
колледже, когда аналитические способности Эриха привлекли внимание
профессора Уиллока, и Тронхейм остался на кафедре психологии ассистентом.
Прошло несколько лет, и Эрих убедился, что работа на кафедре не решает
проблемы. На первое время необходимо было раздобыть денег на обзаведение, и
он рискнул подписать контракт на два года. Лерлин обещала ждать.
Вспыхнула контрольная лампочка. Эрих нажал кнопку и вытащил из ниши два
пухлых досье. Он внимательно рассматривал стереофотографии Роберта Лумера.
Ничего особенного. Бритая голова, узкое сухое лицо, холодные колючие
глаза... Полистав досье, Тронхейм уяснил, что Лумер - крупный биолог и
селекционер, последователь доктора Вайнберга, впервые установившего
стимулирующее действие звуковых волн на жизнедеятельность растений. Дальше
следовал длинный перечень научных работ, посвященных селекции, резонансу
звуковых волн в клетках, биохимии нуклеиновых кислот. И ни слова о вкусах,
привычках, психологии...
Эрих недовольно хмыкнул и придвинул дело Элси Лумер. С фотографии
глянуло милое наивное личико. Худенькая, угловатая. В двадцать лет закончила
медицинский колледж. Ого! Прибыла вместе с отцом. Назначена врачом на
станцию Коперник.
Тронхейм посмотрел на дату и скривился. Хороши работники! За семь лет
не удосужились внести новые сведения. Впрочем, понятно. Не болеют, не
жалуются. Интересно, а когда это началось? Эрих выдвинул ящик с карточками,
разложенными по годам. Первое заболевание через полтора года после
завершения строительства станции. Через два года - четыре заболевания. И
дальше болезнь нарастала лавиной... Понятно. Побочный фактор: боязнь
неопределенности! Тронхейм отодвинул карточки и вызвал Корренса.
- Шеф, я тут набрел на одну мысль. Если составить график по годам и
попробовать выделить среднестатистическую форму болезни и ее вероятностную
редукцию по...
- Хотите выделить чистую болезнь и ее психологическое воздействие?
Опоздали, коллега. Ведь и мы не зря едим свой хлеб, - Корренс вытащил из-под
стекла лист бумаги. - Вот график.
Эрих с любопытством посмотрел на кривые, которые он не первый раз видел
в кабинете шефа. После резкого скачка нижняя кривая поднималась медленно,
верхняя нарастала катастрофически. Совершенно очевидно, что чистых случаев
заболевания меньше, чем наведенных психологическим климатом станции. Вот она
человеческая мнительность!
- Ну и что? - спросил Корренс, ухмыляясь.
- Ничего, нормально, - Тронхейм вздохнул. - Я вам не нужен, шеф?