"Сергей Другаль. Обостренное восприятие (Авт.сб. "Язычники")" - читать интересную книгу автора

пожалуй, только вы с Родионом можете оценить пригодность нового робота,
его эмоциональные свойства, его, скажем так, личностные особенности.
Тут уж настало время мне задуматься. С одной стороны, мне понравилось,
что Самсон говорит о нас с Родионом в нераздельности. Но с другой... мне
впервые пришлось услышать о таких понятиях, как эмоции и личность,
применительно к роботу. Видимо, что-то новое возникло в космической
технике за этот год. Новое, мне неизвестное. А Самсон между тем продолжал
в доверительном таком тоне:
- Программу испытаний я тебе на столе оставил, полистаешь на досуге. С
вами будет представитель института и андроид. Ты вправе прервать полет в
любой момент и вернуться. От вас организация просит одно: ваше заключение.
А еще точнее - впечатление.



САМСОН ЧЕРНОВ

Я ни минуты не сомневался в согласии Антона, ибо нет и не будет пилота,
который способен отказаться от полета. Антон, этот тридцатилетний ребенок,
только глаза со сна раскрыл, как сразу понял: я за ним. И весь сжался,
ощетинился в опасении, что ошибся.
Когда я говорю об Антоне Лосеве, мои слова теряют связность, он
непонятен мне. И не только мне. Все высокие специалисты инспекции к Антону
относятся странно, с настороженной неопределенностью, что ли. Светлая
личность, как сказал председатель, но при нем как-то неуютно. Это правда,
мне тоже бывает неловко, когда Антон начинает избегать моего взгляда.
Он мне обрадовался, но виду не подал. Гонору у него на двоих, хотя,
конечно, и понять можно. В конце концов, решение дисциплинарной комиссии
никто из пилотов не поддержал. Даже те, кто равнодушен к животным, не
поняли Ландерса. Я голосовал против Антона, но сейчас аргумент "Ну,
знаете, если из-за какой-то собаки..." мне уже не кажется убедительным.
Антон не подчинился тогда решению комиссии и ушел, полный возмущения и
протеста. Но мы всего лишь люди, а людям свойственно полагаться на слова.
Слово было и долго еще будет той основой, которая определяет наше
представление о человеке, - это уже потом мы судим о нем по делу, если
дело состоялось. А Ландерс говорить умеет.
Для обычного человека очевидно то, что лежит на поверхности. Но
бывает... рождаются редко люди с обостренным восприятием, для которых
открыты тайные желания, неосуществленные намерения. Большинство так и
умирает, не поняв сути своего трудного, неудобного для окружающих дара.
Антон из них, от рождения настроенный на добро и болезненно, с
воинствующей непримиримостью воспринимающий зло. Он знает о своем
необычном свойстве и не тяготится им. Антон лишен мудрости, ибо неспособен
к компромиссу, этакая детская наивность и непосредственность, которой он,
скажем так, порой бравирует. К нему прямо-таки тянутся животные, льнут,
как тот полосатый Оська (дурацкая привычка давать животным человеческие
имена).
И странный пес Родион, способный на самостоятельные поступки, поскольку
ушел с корабля вместе с Антоном. Сбежавшее, гм, корабельное имущество.
Медиум! Я повторяю за Антоном это слово, чтобы выразить непонятное. Мой