"Сергей Другаль. Мы, дающие" - читать интересную книгу автора

вскоре стоял нормально. Синий мундир, сдвинутая на плечо полумаска, на
другом плече плоский, на час дыхания, баллончик. Начальник пошел прямо на
нас в открытую дверцу вездехода. Капитан хмыкнул, посторонился. Мы вошли
следом. Нет, внутренность вездехода не поражала ничем. Привычно на плоских
экранах дисплеев бегали кривульки режимов работы реакторов, турбин, системы
защиты, связи с катером и звездолетом, маячила в кажущейся глубине
голографическая карта пройденной местности.
Начальник приоткрыл толстогубую пасть, странно изогнулась бровь. Он шумно
вдохнул озонированный воздух и застыл, озираясь. Вася от пульта повернулся
вместе с креслом, заулыбался.
- Встать! - неожиданно заорал начальник. - Незаконно живущие должны
стоять в присутствии тех, кого прислал Веющий свежо!
Улыбка сползла с Васиного лица. Как начальник успел выхватить пистолет,
мы с капитаном и не заметили. Только Лев метнулся вперед, прикрывая собой
Васю. В тесноте салона выстрел хлопнул оглушительно, и Лев согнулся,
хватаясь за Васино плечо. Дальше, помню, мы кинулись ко Льву, а начальник
опять орал что-то у дверей, пытаясь справиться с запорами. На нас он даже не
смотрел, уверенный в безнаказанности. Зря он был уверен. Оставив Льва
Матюшина на моем попечении, Вася выдернул пистолет из рук начальника, открыв
дверцу, вышиб его наружу и на глазах изумленных солдат долго бил ему морду.
Мне этого видеть не довелось, только слышал, как опять орал начальник, но
уже не своим голосом.
Я давно мечтал сделать Льву трепанацию черепа, - но разве в таких
примитивных условиях? Однако выбора не было. С помощью капитана я привел
Льва в чувство, усадил в кресло лицом к спинке, как всегда сажал своего
муляжного мужика, и достал из бокса стерильные хирургические инструменты.
Предоперационный обезболивающий укол с веселящим снадобьем привел раненого
Льва в состояние легкой эйфории. Как раз то, что надо: не имея
спецаппаратуры, я должен был контролировать состояние оперируемого,
непрерывно разговаривая с ним. Мой ультразвуковой скальпель вызывал сужение
сосудов, и рана не кровоточила, когда я круговым движением надрезал кожу в
районе подзатыльника. Волосы я не сбривал, чтобы рана была скрыта львиной
гривой, и отодвинул в сторону кожу вместе с упомянутой гривой. Пуля прошла
скользом, образовав в кости длинный канал с рыхлым дном в мелких костных
осколках. Случай нетривиальный, хочешь не хочешь, а череп надо вскрывать.
- Лева, - говорю, - надо вскрывать. Пули в тебе нет, а кость раздроблена.
- Вот ведь гад. Убить мог. Поправлюсь, я из него барельеф сделаю! -
взалкал Лев мести.
- Уже, - молвил капитан. - Вася.
- Ну тогда я спокоен, вскрывай! - это Лев мне сказал.
- Уже, - отвечаю.
- Ага, и как там с извилинами, интересно?
- Не хочу тебя огорчать, - занимаю я Льва разговором, а сам смываю
осколки с поверхности мозга. - Не хочу огорчать, но видывал и поболее.
- Где это ты видывал, когда впервые операцию делаешь?
- У муляжного мужика...
Капитан, он мне ассистировал, скис от смеха и уронил электрод
регенератора, который он прилаживал к Львиной черепной кости, уложенной в
сосуд с восстанавливающим раствором. Пришлось мне вмешаться. Конечно, можно
было нарастить кость и после постановки крышки на место, но изнутри мог