"Сергей Другаль. Дела небесные" - читать интересную книгу автора

- А может, ренелопа невкусный.

- С такой внешностью! Где это вы невкусную свинью видели?

- Ну, на свинью он похож, как чайник на репу. А убивают, допустим, из
ритуальных соображений. В доказательство достижения членами данной банды,
допустим, воинской или иной зрелости, а? Читал, на Земле в древности был такой
обычай. Скажем, какой-нибудь Змеиный Зоб, накачав мышцы в прыжках по деревьям,
шел тет-а-тет на крокодила. Ежели он приносил крокодилью шкуру, то все племя
видело: теперь рисковый Зоб может взять себе жену. Семья, спаянная осознанием
общего преступления, убийством реликтового животного, была прочной... -
Капитан, который обычно выражался кратко, смущенно замолчал.

Внизу на поверженного зверя набросились хищники разных размеров и обличий.
Они некрасиво чавкали и ссорились по пустякам.

- Вы как хотите, - сказал Вася, - а я лопаточную часть заберу. Ибо за
ветеринаром бежать поздно.

С криком: "Переедание смерти подобно!" - Вася отогнал недовольных хищников
и забрал вырезку. И правильно сделал - вечером мы убедились, что это было
нежнейшее мясо, проросшее тающим во рту хрящом. Из него отбивные или, я вам
скажу, шашлык под холодное цинандали - передать невозможно. Они не просто
сочетались, эта инопланетная вырезка и чисто земное цинандали, они дополняли
друг друга, и это обстоятельство являлось неопровержимым свидетельством
единства всего хорошего во Вселенной.

Тут к нам на холм забрался пухленький теленочек на толстых упругих ножках
ростом метра полтора, морда наивная, но привлекательная. Вообще-то все бычки
отлично смотрятся, а этого не портили даже роговые щитки над глазами, даже
длинные когти на лапах. Бычок облизал капитану руку, и тут мы увидели редкое
зрелище - неудержимую улыбку, украсившую медальный лик нашего капитана,
который и по делу-то редко смеялся.

- Если бы я был капитаном, может, ко мне тоже бы... приставали всякие
звери. - Вася вздохнул, вспомнив эколианского дракончика, оставленного дома.

- Вот в этом ты весь, - сказал Лев Матюшин.

И мы снова полетели над обширной равниной с рощами и степью. Живность
внизу кишмя кишела, в небе реяли гигантские рукокрылые. Попадались и ренелопы,
тела их колыхались, и мы уже знали, почему копья входили так глубоко: отнюдь
не сила аборигенов была тому причиной, а мягкая консистенция звериного тела.
Ночных хищников мы не нашли. Думать, что они попрятались в норах и пещерах, не
приходилось: это ж не нора должна быть, а метро.

Рассуждая о капризах природы, необузданной в своем творчестве, мы
разглядывали птеродактилей, парящих бок о бок с дисколетом. Один, оскалив
пасть с дуплистыми, в беспорядке растущими зубами, все пытался укусить кромку