"Александр Васильевич Дружинин. Полинька Сакс (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Навстречу какой ещё борьбе хочешь ты выйти с нею рука об руку, говоря
словами твоего письма? Эка страсть ходить в атаку! Экое юношеское
бушевание!.. Музыку сюда, музыку! Пусть сыграет она тебе тот марш, под
который в старинные времена отхлопывали мы ногами по вспаханному полю.
Прощай же, пантагрюэлист твой тебе кланяется. Если заедешь ко мне по
пути, будет куда поместить и жену твою и тебя: дом у меня преогромный.
Право, приезжай, милый Panurge [23], мы посетим оракул дивной бутылки {11} и
выспросим его мнение насчёт супружества в XIX столетии.


II
От m-me Annette Красинской к Полиньке Сакс

Спасибо тебе за письмо, ma petite Paulette [24]. Здорова ли ты,
миленький мой персик? Такая ли же ты толстенькая и весёленькая, как в
прежние времена? О себе мало хорошего могу пересказать: впрочем, о моём
житье-бытье можешь ты спросить у брата, который хотел доставить тебе моё
письмо.
Вот ты и рассердилась, я знаю это. Тебе противно видеть бедного моего
Сашу. Полинька, пожалей и его и меня: никакое перо не напишет, сколько
настрадалась я за это время! И теперь сердце моё совсем испугано, я не могу
привести мыслей моих в порядок, а, прости меня, виновата тут немножко и ты.
В Италии брат мой узнал от кого-то из русских, что ты замужем. Сперва он
не поверил этому, потом как сумасшедший поскакал в Россию. По делам надобно
было ему заехать в Одессу, оттуда приехал он ко мне, не пивши, не евши, не
спавши.
Я испугалась не на шутку, когда он вбежал ко мне, худой, бледный, с
глазами как огонь. "Правда ли, что она вышла замуж?" -- было первое его
слово. Я не знала, что отвечать, и залилась слезами. Он упал на стул и
несколько минут не мог ничего выговорить. Я, наконец, подошла к нему и
поцеловала его. Голова его горела как в огне. Мы с мужем уговорили его лечь
в постель; в этот же день открылась у него страшная горячка.
Я просиживала ночи у его постели. Он плакал, метался во все стороны,
проклинал свою ветреность, называл тебя не иначе, как своею Полинькою. То
хотел он застрелиться, то с восторгом припоминал время, когда он видел тебя
в пансионе и по часам говорил с тобою. В первый раз заснул он только, когда
кризис болезни миновался: воспользовавшись этим, и я ушла в свою спальню и
заснула как убитая.
Вдруг чувствую я, кто-то меня трогает. Просыпаюсь; он стоит передо мною,
в сюртуке и каске.
-- Сестра, вели же мне дать лошадей, -- сказал он, -- разве я реб`нок,
что меня не пускают?
-- Зачем тебе ехать? -- спросила я.
Он весь вспыхнул и затрясся. Он говорил, что кому-нибудь из двух надо
выбраться со света, что Саксу, видно, на роду написано сталкиваться с
Галицкими. Я поняла, что он хочет ехать в Петербург и стреляться с твоим
мужем.
Долго умоляла я его опомниться: он и слышать ничего не хотел. По
счастию, увидел он у кровати моей твой портрет, который с тебя писали, когда
тебе было двенадцать лет. Сначала он бросился к нему с ожесточением, схватил