"Юрий Дружников. Медовый месяц у прабабушки, или Приключения генацвале из Сакраменто (Микророман)" - читать интересную книгу автора

забеременеть и вскоре тут родила. А ее юный русский муж перебрался в другой
штат и, как водится, с концами. Вообще-то многие из них скоро разводятся,
поскольку американцы, как и некоторые другие нации,- не роскошь, а средство
передвижения. И дети тут не в счет.
Но не обязательно так цинично. Бывают позитивные романтические
исключения. Даже иногда вечная любовь. Ну не вечная (от этого слова веет
могильным холодом), а, назовем ее прагматичней, продленная.
Когда студенты из России приезжают в Америку, то назад, вы уже
догадались, уезжает лишь какой-то процент. Или, как произошло с двумя
упомянутыми моими студентками из Москвы, обратно уехал ноль процентов.
Веснушчатая умница Марина вышла замуж за пожилого американца, профессора
японского языка, теннисиста и вегетарианца. Марина сразу попросила всех
звать ее Мэри.
Едва профессор женился, выяснилось, что у Мэри на родине остались двое
детей, и она за ними слетала домой. Ее без труда впустили в Америку, что
доказывает: для истинной любви преград нет. Потом к профессору, для ревизии
счастья дочери, прибыла в гости моложавая теща, которая, как выяснилось, до
распада СССР работала освобожденным парторгом треста "Мосресторан", а после
распада, по ее выражению, потеряла веру в коммунизм и хорошо заплатила тем,
кто отбирал наиболее талантливых студентов для поездки в Америку.
Тут теща профессора вскоре заявила, что империализм как последняя
стадия капитализма - ничуть не хуже коммунизма как последней стадии
социализма, и лучше синица в руки, чем журавль в небе. Она решила остаться
насовсем и искать здесь работу по специальности. Поскольку у нас в столице
Калифорнии Сакраменто треста "Сакресторан" не оказалось, теща сказала, что
согласна на должность секретаря партийной организации в любой ресторан. Зять
ее спросил:
- Какой партии?
Она решительно ответила:
- А любой. Какой поручат. Лишь бы должность была освобожденная.
Впрочем, освобожденная должность у нее уже есть: теща.
- Мама,- просила ее Марина-Мэри,- когда заходишь в дом, скажи моему
мужу "хай".
После этого, когда профессор появлялся с работы, теща говорила дочери:
- Мэри, скажи ему "хай".
- Откуда у вашей Мэри такой славный английский?- спросил я.
- С малолетства ее учила,- загордилась теща.- Предчувствовала, что
понадобится. Не для алкоголика, ее первого мужа (я его, подлюгу, еще
заставлю сюда нам алименты платить!), а на случай конца коммунизма.
И тогда я понял, почему профессор женился: чтобы разбогатеть на
алиментах из Москвы от предыдущего мужа своей жены, само собой в рублях.
С профессором контакт слегка прервался, так как он вскоре получил
постоянную позицию в другом университете и уехал с молодой женой, двумя ее
испуганными дочками и молодящейся освобожденной тещей. Теща настойчиво
хотела жить с ними, и тогда профессор пошел на чрезвычайный шаг. Он сказал
теще, что в Америке ночью приходит полиция для проверки, не живут ли
родители вместе со взрослыми детьми, что запрещено. Теща посмотрела на него
в упор, подумала немного и ответила:
- Намек поняла.
И профессор снял ей неподалеку отдельную квартиру.