"Юрий Дружников. Досье беглеца (Роман-исследование о Пушкине)" - читать интересную книгу автора

Правительственные чиновники считали, что новая ссылка послужит
творческому сосредоточению Пушкина на благо русской литературы. Позже, когда
Лермонтова сошлют за стихи на смерть Пушкина, официальный писатель Николай
Греч опубликует в Париже книгу "Исследование по поводу сочинения г. маркиза
де Кюстина, озаглавленного "Россия в 1839 г.". В ней он объяснит западной
публике, что ссылка Лермонтова послужила лишь на пользу поэту, и дарование
его на Кавказе развернулось во всей широте. Считается, что ссылка в
Михайловское оказалась благотворной для Пушкина-поэта и Пушкина-человека.
Но были и есть другие мнения. "Или не убийство - заточить пылкого,
кипучего юношу в деревне русской?.. Да и постигают ли те, которые вовлекли
власть в эту меру, что есть ссылка в деревне на Руси?"- писал князь
Вяземский Александру Тургеневу. Вяземский мрачно смотрел на возможности
Пушкина выбраться из глуши: "Не предвижу для него исхода из этой бездны". На
деле, пишет М.Цявловский, суровая ссылка в Михайловское отрезвила Пушкина и
заставила "серьезно заняться планами бегства из России". По-видимому,
Цявловский имеет в виду несколько игривое отношение к побегу, которое имело
место в Кишиневе и Одессе. Теперь Пушкин переходит от романтизма к реализму
и в своей собственной жизни.
Граф Воронцов уведомил Псковского гражданского губернатора Бориса
Адеркаса о прибытии стихотворца Пушкина, "распространяющего в письмах своих
предосудительные и вредные мысли". Губернатор получил также предписание от
Прибалтийского генерал-губернатора Паулуччи "снестись с г. Предводителем
Дворянства о избрании им одного из благонадежных дворян для наблюдения за
поступками и поведением Пушкина, дабы сей... находился под бдительным
надзором...". К этому предписанию Паулуччи приложил копию отношения министра
иностранных дел Нессельроде к Воронцову от 11 июля. Пушкин еще в Одессе
пытался довольно-таки беспечно совместить подготовку к побегу с
наслаждениями, переживал неприятности, в которых частично сам был виноват, а
в Псковской губернии о нем уже серьезно заботились.
Поэт объявился в Михайловском 9 августа 1824 года, не заезжая, как ему
было велено, в Псков. Тут он застал родителей, брата и сестру. Адеркас
связался с губернским предводителем дворянства князем Львовым, и они
назначили новоржевского помещика Ивана Рокотова наблюдать за поведением
прибывшего.
По вызову губернатора Пушкину пришлось приехать в Псков и дать подписку
"жить безотлучно в поместии родителя своего, вести себя благонравно, не
заниматься никакими неприличными сочинениями и суждениями, предосудительными
и вредными общественной жизни, и не распространять оных никуда".
Рокотов был "юным вертопрахом", которого Пушкин недолюбливал, хотя и
встречался с ним. Сославшись на свое расстроенное здоровье, Рокотов от
предложения следить за поэтом отказался. Тогда Адеркас поручил наблюдать за
поведением сына Сергею Львовичу. Отец, как принято считать, по "слабости
характера" принял это предложение, приведшее к тяжелому конфликту в семье
Пушкиных. Душевное состояние самого поэта оставляло желать лучшего, что
отразилось в его строках:
Но злобно мной играет счастье:
Давно без крова я ношусь,
Куда подует самовластье;
Уснув, не знаю где проснусь.
Всегда гоним, теперь в изгнанье