"Юрий Дружников. Виза в позавчера (Роман в рассказах)" - читать интересную книгу автора

Старик подошел сбоку, наклонил ухо поближе к скрипке и начал скручивать
новую цигарку. Бетховенский "Сурок" Олегу нравился. Он напевал его, даже
когда не играл.
По разным странам я бродил,
И мой сурок со мною...
Сурка было жалко. Бездомный, забитый и голодный, бродил он с хозяином в
поисках куска хлеба. "Сурок", между прочим, сохранился в памяти Олега на всю
жизнь, и сыну своему четверть века спустя Олег это напевал.
Немец-младший сыграл "Сурка" два раза подряд, начал третий раз и
оборвал. Опустив скрипку, он стоял молча, только кашлял, глотая махорочный
дым.
- Молодец!- похвалил Чупеев.- А песню "Священная война" знаешь?
- Знаю. Только сыграть не могу.
- Тогда спой. Только громче, а то я не слышу.
- Вставай, стр-р-рана огр-р-ромная,- запел Олег,- вставай на
смер-р-ртный бой!
- Однако же и поешь ты тоже неплохо!- воскликнул старичок.- Вот и
выучи к следующему разу, чтобы играть на скрипке "Священную войну". Еще
хорошо бы "Интернационал". А то Сурок, Сурок... Сейчас война, драться
надо!.. На сегодня хватит. Как разучишь, приходи. Мы с тобой вместе и споем!
Вообще-то Олег думал, что "Сурок" - тоже военная песня. Он уже повидал
бездомных и голодных на вокзалах. Но спорить Немец не стал. Он застегнул
серебристый чехол. Старичок попрощался с ним за руку, как со взрослым, и
подтолкнул к двери.
Было начало осени. На улице стемнело. Навстречу с пруда дул
холодноватый ветер, шевеля тополиными ветками и неся сухие листья. Фонари не
горели. Кусок луны слабо мерцал над водой. Олег ускорил шаги, потом побежал
домой. В том месте, где кончалась плотина, стоял ларек. До войны в нем, судя
по надписи, продавали мороженое. Олег уже миновал ларек, когда его потянули
в сторону за воротник. Не успел Олег сообразить в чем дело, как его схватили
за плечи, развернули и прижали к стене ларька. Он обнимал двумя руками
скрипку.
- Закурить не найдется?
- Да я не курю...
Их было человек пять, и старшие на две головы выше его. Они смотрели,
прищурясь, хихикали, подталкивали друг друга плечами.
- Деньжата есть?
Денег у него тоже не было, но они и сами это выяснили, потому что
облазили его карманы.
- Чего ж у тя есть?- спросил тот, который стоял напротив и был
заправилой остальных.
Он ловко перекатывал папироску губами справа налево и обратно.
- Дай ему в глаз, Косой, и пусть катится,- предложил кто-то.
Так это, оказывается, Косой! Его боялся весь город. Это он отнимал у
ребят хлеб, когда они, отстояв в очереди, бежали из магазина. Олег знал, что
плакать в такой ситуации - последнее дело, но слезы сами полились то ли от
беспомощности, то ли просто от страха.
Взгляд Косого остановился на серебристом чехле.
- Что за чемоданчик? Шкалик, взгляни!
Шкалик, маленький, юркий, вынырнул из-под Косого.