"Юрий Дружников. Деньги круглые (Микророман)" - читать интересную книгу автора

потому что дома еще скучнее. Санька же в шестом классе. Он про деньги давно
все знает. В магазин сам ходит и к отцу в день получки едет, чтобы скорей
деньги матери привезти. А то отец еще когда дома появится. Они с Тихоном с
получки должны в шашлычную зайти. Они уважают шашлычную.
Отец, резко повернув, остановился у стеклянного подъезда Курского.
Пассажир стал шарить в карманах.
- Сколько там, дочка, натарахтело?
Маша быстро прочитала:
- Ноль два семь восемь.
Человек протянул бумажку - пять рублей.
- Не мало?
- Ладно! - сказал отец.
- Пятьсот копеек, - сказала Маша и стала загибать пальцы, беззвучно
шевеля губами. - Сдачи я сейчас посчитаю.
- Да не считай, - заторопился пассажир. - Вот только куколку у тебя
заберу. Ну, прощай, доченька!
Он вылез, вытащил чемодан с авоськой, коробку и смешался с толпой.
- Хороший дядя...
- Все хорошие, пока...
- Пока что?
- Да так... Поехали на стоянку, пока нас тут не прижучили.
На стоянке - толкотня, чемоданы, детский плач, мешки, лица всех наций,
дым, ящики, базар, ругань. Наверное, только что пришел поезд. Отец хлопнул
дверцей, обошел машину.
- Чья очередь?
Машин нос расплющился о стекло. Она изо всех сил колотила в окно.
- Чего тебе?
- Пап-пап! Посади вон того Гитлера с птичкой.
Отец подмигнул и, пока трое с большими чемоданами ссорились, кому
садиться первому, привел за рукав и посадил худого старика в синем выцветшем
костюме. У него были смешные квадратные усики, и этим он напоминал Гитлера.
Гитлер держал в руке клетку. В клетке сидела на жердочке голубая птица.
- Так я, собственно говоря, молодой человек, вне, так сказать,
очереди.
- Знаю! Дочке ты понравился... Куда?
- Собственно говоря, на Птичий рынок.
- На Птичий, так на Птичий...
- Поставьте клетку сюда, - Маше захотелось поиграть с птичкой. -
Пожалста! Я ее крепко буду держать.
Она обняла клетку и просунула внутрь палец. Палец был тоненький, и
голубая птица клюнула его, приняв, видно, за червяка. Но не больно.
- Это какая птица?
- Попугайчик, милок, волнистый.
- Он поет?
- Разговаривает, если не волнуется. Только о чем, неведомо...
Ехали долго, у светофоров были пробки, а где светофоров не было, пробки
были еще длиннее. Никто не хотел пропускать других, и движение совсем
стопорилось. Отец вывернул влево, обошел несколько машин и тут же услыхал
посвист гаишника. Тот не обращал внимания на пробку, но выискивал, кого бы
остановить.