"Юрий Дружников. Лишний персонаж в водевиле (Микророман)" - читать интересную книгу автора

окрылила, сделала героем красивая бабочка Мальвина, сделала мимоходом,
окропив пыльцой со своего крыла, не заметив этого и еще больше портясь от
осознания такой своей инстинктивной способности. Небогатая душой, она
помахала крылышками, захваченная общим вихрем веселой премьеры: яркими
красками грима, таинственным запахом кулис, легкой музыкой и аплодисментами.
Радик летел за ней по-настоящему, вдыхая источаемые ею таинственные флюиды.
Впрочем, скорее, то были хорошие парижские духи. Его чувство казалось ему
вечным. А бабочка жила один день.
Едва занавес закрылся, Радик, чрезвычайно возбужденный, подбежал к
Ипполиту Акимычу, волоча ногу сильнее, чем обычно:
- Не заметили, что я хромал!
- Ну, а заметили бы? Зрителю-то важно, какой души ты актер. Тело,
мальчик, бутафория. Играешь ты вкусно!
Похвалил преждевременно. Пороху у Радика хватило на один салют.
- Выходит, и ушел ты тоже из-за Мальвины? - констатировал теперь
Ипполит Акимыч безо всякого удивления, прикрыв глаза, чтобы они отдохнули от
мерцающего света люстр над платформой.
Радик поднял пальцем переносицу очков, уголки губ вздрогнули.
- Ей стало скучно в студии. Она сказала, что у вас детский сад,
помните?
Еще б не помнить! Даже больше, чем Радик предполагал. На репетиции,
когда разбирали ошибки премьеры, Мальвина вдруг пнула ногой стул и заявила,
что больше играть не будет.
- В чем дело?
- Я вам тет-а-тет скажу.
Он изящно взял ее под локоток и отвел в фойе.
- Что с тобой?
- Вы же умный человек, сами должны понимать...
Она умела говорить вежливо и при этом оскорбительно. Он не считал себя
глупым, но не понял.
- А все ж?
- Допустим, мне не нравится роль крепостной, над которой зал
потешается.
- Хочешь играть графиню? Но она же пожилая...
- При чем тут графиня? Не хочу на сцене целоваться. И все!
- Это ж театр. Сценические поцелуи - профессия.
- С ним не хочу.
- Но он не Радик - француз! Такое у нас с тобой ремесло...
Поведя плечом, она не удостоила объяснениями. Вздохнув, он покорно
согласился. Раз так, действительно лучше бросить. Посреди репетиции Мальвина
ушла. Не дано ему было предвидеть, что за этим последует.
С уходом Мальвины Радик помрачнел. Из-за незначительного замечания слез
со сцены в зал. Еле закончили без них: Ипполит Акимыч сам бросал Мальвинины,
а потом и его реплики. Погасили софиты, а Радик продолжал сидеть в зале.
Надев плащ и шляпу, режиссер подошел, положил ему руку на плечо. Плечо
вздрагивало: Радик рыдал.
- Я попробую с ней поговорить, - не зная, как помочь, тихо сказал
Ипполит Акимыч.
Женская часть труппы чувствовала его мягкость и обычно липла к нему с
доверительными разговорами. Вечером он отыскал в списке студийцев телефон