"Юрий Дружников. Тридцатое февраля" - читать интересную книгу автора

- Было да сплыло! Думай быстрей!
- Тогда это... "Алжирское", - Алик указал на ряд бутылок с
одинаковыми красными этикетками.
Бутылка легла в портфель на галстуки. Кравчук выдрался из магазина и
затопал к метро, но на углу остановился у объявлений. Обмен их комнаты в
коммуналке на однокомнатную обсуждался давно. Хотя фантастических денег для
неофициальной уплаты разницы не предвиделось, Евгения настойчиво искала
варианты, и Алик посматривал на щиты.
Ему больше нравилось читать объявления, которые его не касались. Он их
запоминал и цитировал. Камиля смеялась:
- Боже, сколько у нас идиотов!
Евгения сердилась:
- Делать тебе нечего!
Она была практичной, а это в женщине большое достоинство и огромный
недостаток.
Он проглядывал объявления, иногда читал.
"Ребенку требуется няня, говорящая на английском и французском.
Жилищные условия имеются. Адрес: Тбилиси, проспект Руставели..."
Языков Кравчук не знает и няней к аристократу в Тбилиси не потащится.
"Киностудии "Мосфильм" требуются монокли, веера, трости, табакерки,
фальшивые драгоценности девятнадцатого века".
Фальшивых драгоценностей у Кравчука тоже не было.
"Утеряны золотые часы "Заря" с браслетом - память о погибшем муже.
Нашедшего прошу звонить для получения благодарности".
Часов Кравчук в последнее время не находил, а нашел бы - продал, чтобы
раздать долги.
"Студия клоунады при Московском государственном цирке объявляет набор.
Прием до первого марта".
Альберт хмыкнул, что-то теплое вспыхнуло в сознании. Он переложил
портфель с тяжелой, как бомба, бутылкой "Алжирского" в другую руку, еще
побродил глазами вдоль щита. Все меняющиеся почему-то предлагали худшее и
хотели получить лучшее, а ему надо было, чтобы хотели наоборот. Попадись
сейчас подходящее, Евгения воскликнет:
- Ох! Самый лучший подарок к твоему дню рождения!
Зря квартиры не разыгрывают в спортлото. Хотя и глупо играть с
государством в азартные игры (мы все-таки экономисты и соображаем кое-что),
но ради ничтожного шанса обзавестись отдельной квартирой Алик билетики бы
покупал. Не соображает государство, как бабки делать, а могло бы...
Он уже стоял сжатым в метро и ехал на свою Преображенку. Надо было бы
выйти на Дзержинской, заскочить в "Детский мир" и купить подарок Зойке, но
он протолкается битый час и все равно ничего не купит: это не игрушки, а
утиль.
Голод торопил домой. Но на пересадке у эскалатора был затор, как всегда
в часы пик. Алик еще лет двадцать назад читал, что скоро в Москве будут
монорельсовые дороги и воздушные такси. Он проглотил голодную слюну.


2.