"Юрий Дружников. Вторая жена Пушкина" - читать интересную книгу автора

- Черт с тобой, вырежу из фанеры.
- Из фанеры? - огорчилась она. - А я думала...
- Хорошей фанеры достану, толстой, авиационной. Будет лучше живого.
Неделю спустя после работы Диана поехала к Дасюку. В захламленной
мастерской позади сцены перед ней стоял, прислонившись к электропиле, ее
родной Пушкин, только без одежды. Дасюк раскрасил лицо и тело, приклеил
парик - кудряшки настоящих волос, не забыв вырезать и приклеить все, что
покоится под одеждой. Моргалкина вспыхнула, увидев это, сердце у нее
забилось. Она потребовала немедленно оторвать сию мерзость, а Дасюк издал
звук, похожий скорее на кудахтанье, чем на смех:
- Почему же мерзость? Ты чего? Хочешь, чтобы я его кастрировал? Не
буду! Не позволю надругаться над нашим культурным достоянием! Как у всех,
так и у него. Так Всевышний распорядился. Я это с себя творил, с натуры. Не
веришь - хочешь покажу?
- Нет, нет, ради Бога! Тебе это нужно, а ему-то зачем?
- Он что, не мужик? Ну, это ты брось! Или сама делай что хочешь! Вот
тебе нож, кисть, палитра - замазывай. Хоть фиговый лист присобачь, хоть
вообще ликвидируй, что тебе не по душе! Уродуй произведение высокого
искусства!
Красные с синим отливом пятна на щеках и лбу Дасюка стали от нервного
напряжения коричневыми, глаза налились кровью.
Моргалкина взяла в руки нож, но прикоснуться к этому месту не решилась.
- А одеть его нельзя? - робко спросила она.
- Купи костюм да одень.
- Шутишь? Ему ведь мундир положен. Где же такой достать?
- Он кто был? - Дасюк опять закудахтал. - Кажись, камер-юнкер?
- Камер-юнкер, - обиделась Диана, - был, между прочим, по уровню
статский советник!
- Ты меня не путай! А бутыль за это будет? В костюмерной они наверняка
три шкуры сдерут.
- У меня есть деньги. Брат переправил.
- Откуда?
- Из Мексики.
- А чего он там не видал?
- Работает. Туда русские геодезисты бегут, потому что там платят.
- Может, и мне в Мексику податься? Что я, слабже Сикейроса? Такое могу
намазать, что закачаются!
Косолапый Дасюк вразвалочку пересек мастерскую, пнул ногой дверь и
скрылся. Моргалкина в панике, прижав ладони к шее, осталась наедине с
обнаженным Пушкиным.
- Видите, как получается, Александр Сергеич, - сказала Диана,
стараясь отводить глаза от нагого изваяния. - Я понимаю, что вам холодно.
Потерпите немножко.
От Пушкина пахло олифой.
Моргалкина стащила свое пальтишко и накинула на Пушкина, обвязав вокруг
его талии пояс. Теперь, хотя вид у поэта был странный, на него стало удобнее
смотреть. Диана вытащила из сумочки флакончик с духами "Climat", давно ей
подаренный пушкинистом Конвойским, и прыснула Пушкину на небрежно
раскиданные каштановые локоны. Пушкин поморщился, наверно, ему не
понравилось, что духи женские.