"Владимир Дрыжак. Всевышний Сидоров" - читать интересную книгу автора

главное - непрерывно заставлять объяснять молоденьким и
глупым студенткам, что такое мартингал, и чем он отличается
от всех иных прелестей теории случайных процессов.
Дело в том, что Иванов преподавал математику в местном
университете.
Сидоров, весьма отяжелевший от пива и кофе, слушал эти
пассажи вполуха, вяло размышляя о своих делах. Ибо впереди
маячила суббота, а за ней предполагалась наступление
воскресения - дня седьмого, когда, по слухам, "Господь почил
от всех дел своих" и, присев на философский камень, увидел,
что "все, что он создал, и вот, хорошо весьма".
- Ты эти устрицы хоть пробовал? - поинтересовался он
наконец.
- Нет. А зачем? Я их и так есть не буду, - ответствовал
Иванов.
- Ну-ну... А Библия у тебя есть? Ты мне давал когда-то.
- У меня все есть. Может тебе лучше Коран дать. Тоже,
между прочим, интересная вещь.
- Нет, Коран пока не надо. Библию давай. Надо изучить
первоисточник...

-----

Субботу и воскресение Сидоров посвятил изучению
Священного Писания. И не напрасно. Он как будто знал
наперед, что случится в понедельник, но еще и не подозревал,
какие адские мучения предстоит (а точнее сказать, суждено)
испытать ему в недалеком будущем, причем не на каком-нибудь
гипотетическом том, а на самом реальном этом свете, в этом
"лучшем из возможных миров", где он имел удовольствие
появиться на свет двадцать семь лет назад.
Ирония судьбы заключается в том, что хотя сама она для
каждого из нас и расписана в Книге Жизни, но книга эта не
может быть читаема в произвольном порядке. Да и притом,
пусть даже это стало бы возможным, можно ли надеяться, что
каждому из нас удалось бы отыскать свой абзац? О, если бы
книга та имела хотя бы оглавление!..
Кстати, отец кибернетики Норберт Винер заметил однажды,
что в природе должны существовать объекты, описания которых
были бы сложнее самих объектов. Надо полагать, человечество
- один из таких кошмарных объектов. Вообразите себе толщину
Книги Жизни! Вам, читатель, не страшно? Мне - страшно. Так
что Господь поступил вполне благоразумно, спрятав указанную
книгу от любопытных взоров.
А может быть наша жизнь и есть та самая книга? В этом
что-то есть, не правда ли?
Но Сидорову было не до глупой затеи Первопечатника.
Вечером в воскресенье он за ужином (кооперативная колбаса,
чай и проч.) понял, что ведет себя не вполне
последовательно, ибо связь его со своим творением через