"Дафна Дю Морье. Доля секунды" - читать интересную книгу автора

старых корешков от чековой книжки. Совершенно бесполезные бумажки, только
место занимают. Она освободила ящичек и прикрепила к нему карточку, на
которой написала своим четким, разборчивым почерком: "Для важных писем".
Сюда она теперь будет складывать письма, которые могут еще понадобиться.
В настольный бювар она положила, расщедрившись, новый запас писчей
бумаги. Потом вытерла пыль с подставки для перьев, очинила новый карандаш и
скрепя сердце выбросила в корзинку старый огрызок со стертой почти до
основания резинкой на конце.
Потом она сложила по порядку журналы на журнальном столике, выдвинула
вперед книги на полке рядом с камином - Грейс, вытирая пыль, вечно
заталкивала их к самой стенке - и налила свежей воды в вазы для цветов. И
когда оставалось всего минут десять до ленча - точнее, до того, как Грейс
просунет голову в дверь и объявит, что стол накрыт, - миссис Эллис, слегка
запыхавшись, уселась в кресло у камина и улыбнулась удовлетворенной улыбкой.
Она потрудилась на совесть. Утро потрачено не зря.
Она еще раз оглядела гостиную (Грейс упорно именовала эту комнату
"залой", и миссис Эллис приходилось постоянно ее поправлять) и подумала, как
тут хорошо и уютно и как все-таки правильно они поступили, что не стали
торопиться с переездом, на котором настаивал ее покойный муж. За несколько
месяцев до его смерти они уже присмотрели загородный дом - он считал, что
сможет поправить там свое здоровье, и был совершенно помешан на свежих
овощах, которые каждый день будут якобы подаваться к столу прямо с грядки; а
потом, к счастью - нет, не к счастью, конечно, потому что это был для нее
тяжелый удар, невосполнимая потеря, - в общем, не успели они еще подписать
договор об аренде, как у Вилфрида случился сердечный приступ, и он
скончался. И миссис Эллис смогла остаться в доме, который она знала и любила
и куда она впервые вошла десять лет назад - сразу после замужества.
Кругом говорили, что район портится на глазах, все больше и больше
теряет свое лицо. Чепуха! Многоквартирные коробки, которые возводились на
другом конце улицы, из окон миссис Эллис были не видны, а в ближайшем
окружении были только такие дома, как ее собственный - внушительной,
солидной постройки, каждый со своим палисадником, так что тут все
сохранялось в неприкосновенности.
И жизнь, подчиненная раз и навсегда установившимся привычкам, ее вполне
устраивала. По утрам она выходила с корзинкой за покупками. В окрестных
магазинах все ее знали, всячески старались услужить. Если утро выдавалось
холодное, то в одиннадцать часов она не отказывала себе в удовольствии
выпить чашечку кофе в кафе "Уют" напротив книжной лавки - от Грейс
приличного кофе добиться было нельзя, - а летом в том же кафе торговали
мороженым, и она часто покупала его и в бумажном фунтике несла домой,
торопясь, как маленькая, пока оно не растаяло. Очень удобно - не надо думать
о десерте.
После ленча она ежедневно выходила на прогулку - пройтись бодрым шагом
полезно для здоровья, к тому же Хампстедский лесопарк под рукой: там ничуть
не хуже, чем за городом. А по вечерам она читала, или что-нибудь шила, или
писала Сьюзен.
Жизнь, если задуматься поглубже - а миссис Эллис предпочитала не
задумываться, потому что это выводило ее из равновесия, - в сущности
вращалась вокруг Сьюзен. Девятилетняя Сьюзен была ее единственным ребенком.
Из-за болезни Вилфрида и, надо признаться, в неменьшей степени из-за