"Дафна Дюморье. Птицы" - читать интересную книгу автора

мороз, не иней, который так весело сверкает в утренних лучах, а мороз
бесснежный, черный, которым сковывает землю восточный ветер. Море, еще
сильнее разбушевавшееся с началом прилива, все в гребнях белой пены, яростно
билось о берег. Птиц видно не было. Ни один воробьишка не чирикал в садовой
изгороди; даже самые ранние птахи, рыжие и черные дрозды, не рылись в земле
в поисках червяков. Не было слышно ни звука, кроме шума ветра и моря.
Нат закрыл окно и, затворив за собой дверь детской, пошел в спальню.
Жена сидела на кровати, возле нее спала старшая девочка, а младшего, с
забинтованным лицом, она держала на руках. Шторы на окнах были плотно
задернуты, горели свечи. Лицо жены в желтом свете поразило его своей
бледностью. Она сделала ему знак молчать.
- Уснул, - прошептала она, - только что. Он чем-то поранился, под
глазом ссадина. Джил говорит, это птицы. Говорит, она проснулась, а в
комнате полно птиц.
Жена смотрела на него, ища в его лице подтверждения. Вид у нее был
испуганный и растерянный, и ему не хотелось, чтобы она видела, что он тоже
потрясен, сбит с толку событиями последних часов.
- Там в детской птицы, - сказал он, - мертвые птицы, примерно с
полсотни. Малиновки, крапивники, разные мелкие местные птички. Они все будто
с ума посходили от этого ветра, - Он опустился на кровать рядом с женой и
взял ее за руку. - Дело в погоде. Все, наверно, из-за этой ужасной погоды.
Может, и птицы нездешние. Их сюда пригнало откуда-то.
- Погода-то переменилась только ночью, - прошептала жена, - Снега
еще нет, что их могло пригнать? И голодать они пока не голодают. В полях
хватает корма.
- Да нет, это погода, - повторил Нат. - Поверь мне, это все из-за
погоды.
Лицо у него, как и у нее, было утомленное и осунувшееся. Какое-то время
они молча глядели друг на друга.
- Пойду вниз, приготовлю чай, - сказал он.
Вид кухни его успокоил. Чашки с блюдцами, аккуратно расставленные на
буфетных полках, стал, стулья, вязанье жены на ее плетеном кресле, детские
игрушки в угловом шкафчике.
Он опустился на колени, выгреб прого-ревшке угли в заново разжег плиту.
Зрелище дружно занявшихся щепок вернуло чувство равновесия, а закипающий
чайник и коричневый чайничек для заварки - ощущение уюта и надежности. Он
напился чаю сам и отнес чашку жене. Потом умылся в закутке за кухней и,
натянув сапоги, отворил наружную дверь.
Небо было тяжелое, свинцово-серое, а бурые холмы, еще день назад
блестевшие на солнце, теперь казались почти черными и мертвыми. Восточный
ветер оголил деревья как бритвой, и каждый его порыв вздымал в воздух
опавшую листву, сухую и ломкую. Нат потопал по земле сапогом - земля была
скована холодом. Он еще не видывал такой резкой, внезапной перемены. Черная,
бесснежная зима сошла па землю в одну ночь.
Наверху проснулись дети. Джил что-то говорила без умолку, а маленький
Джонни снова плакал. Нат слышал, как жена их утешает, уговаривает. Вскоре
все спустились вниз. У него был готов для них завтрак, день входил в
привычную колею.
- Папа, ты прогнал птиц? - спросила Джил. Она совсем успокоилась,
увидев огонь в очаге, дневной свет за окном и завтрак на столе.