"Диана Дуэйн. Безграничное волшебство" - читать интересную книгу автора

подробные сведения об Ирландии. Она все еще лелеяла глупую надежду, что
вот-вот вбегут в самолет отец и мать, восклицая:
- Нет, нет, мы передумали!
Нита знала, что все это чепуха. Если уж какая-нибудь идея западет в
голову мамочки, то оттуда ее не вышибить ничем. Мама такая же упрямая, как и
Нита.
Поэтому она сидела тихо и лишь листала Учебник. Он вдруг сам собой
открылся на Клятве Волшебника:
"Во имя Жизни и ради Жизни клянусь, что буду использовать это Искусство
только для служения Жизни. Я буду помогать росту и облегчать боль. Я буду
бороться за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять
по своей воле предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не
буду изменять систему, частью которой они являются, если им не грозит
гибель. Я всегда буду побеждать страх мужеством, я предпочту смерть жизни,
когда это будет нужно, всегда глядя на Сердцевину Времени..."
Самолет закачался, когда маленький буксир потянул его от выхода из
аэропорта к взлетной полосе. Нита прижалась носом к холодному стеклу
иллюминатора. Она едва смогла различить в толпе своих родителей. Мать махала
рукой. Отец стоял неподвижно, вцепившись в поручень ограды. Из-за их спин
высовывался Кит.
"Выше нос", - послал он ей свою мысль.
"Кит, ведь я не исчезаю. Мы будем постоянно слышать мысли друг друга,
будто я никуда и не уезжала. Правда же?.."
Она несколько мгновений сидела без всяких мыслей. Буксир, тянущий
самолет, стал разворачиваться, и Кит пропал из виду.
"Правда", - откликнулся он.
"Ага, хорошо. - Она поймала себя на том, что опять вздыхает. -
Послушай, ты уже должен переключаться на работу с деревьями. А мне нужно
время, чтобы успокоиться. Свяжемся позже, ладно?"
"Да. Во сколько?"
"Ну, я думаю, эта штука приземлится не раньше завтрашнего утра, по их
местному времени, конечно. Свяжемся завтра примерно в это же время", -
мысленно ответила Нита.
"Понял. Хорошего полета!"
"Смотри, не забудь!" - предупредила Нита.
Самолет покатился по взлетно-посадочной полосе, радостно взревел и
подпрыгнул в воздух.
Нью-Йорк ускользнул из-под крыла, и на его место выплыл бескрайний
морской простор.
Самолет разворачивался на посадку, и солнце ударило ей прямо в глаза.
Нита вздрогнула. У нее появилось неприятное ощущение, будто лица коснулся не
теплый луч света, а холодное лезвие ножа. На самом деле солнечное тепло
ощущалось даже сквозь толстое стекло иллюминатора. И все внутри у нее
похолодело.
Что-то должно было случиться. Что-то связанное с лучом света, с огнем.
Нита покачала головой. "Я просто плохо спала, - подумала она. - Вот и лезут
в голову всякие нелепые идеи". Но когда волшебников охватывают непонятные
чувства, они не вправе просто отмахнуться от них. Нита заставила себя вновь
оживить мелькнувшее чувство тревоги, сосредоточилась на мысли о холоде, об
огне, о луче солнца, похожем на нож, нет, на копье...