"Диана Дуэйн. Внизу, у реки" - читать интересную книгу автора

неплохо: здания были крепкими, ни одна из хижин не покосилась от старости,
люди, окружавшие их, были тенями, но тенями спокойными, ясными и плотными.
Небо начинало серебриться, платья Сивени и Мриги стали приобретать
нормальный цвет. Мрига посмотрела на Сивени и увидела, что даже ее "вонючий
кожаный шлем" выглядел уже не мерзким, а весьма красивым. Темная красота
Ишад казалась еще более опасной, чем раньше. И ее черное платье было уже не
таким черным. А Харран...
Но нет. Харран выглядел так же замечательно, как и всегда, как в те
времена, когда Мрига была сумасшедшей. Она улыбнулась ему. Перспектива жизни
с ним, хотя детали ее были еще неясными, озаряла собой все и вся ожиданием
счастья. Целый мир был впереди.
- В сточных канавах нет нечистот, - промолвил с удивлением Харран,
когда Ишад вела их к реке по одной из улиц Подветренной стороны.
- Нет, - ответила Мрига. С каждой минутой старые и ветхие дома
становились все больше похожи на дворцы, а поросли сорняков превращались в
цветы. - Каждый делает здесь то, что он хочет, то, что выбирает: кто-то -
Ад, а кто-то - что-нибудь другое. И в верхнем мире то же самое...
Они спустились на берег, внимательно глядя под ноги. Цвет воды в реке
поменялся с черного на серый, хотя над ней еще витала холодная дымка. На
другой стороне вырастал Санктуарий, Санктуарий, который ни один из его
обитателей не мог узнать, - Лабиринт, состоящий из дворцов, Серпантин,
наполненный уютными домами и тавернами, везде был свет, довольство и
великолепие, радость и обещание.
- Он мог бы быть таким же, настоящий мир, - шептала Мрига, следуя за
Ишад по берегу реки. - И он будет таким когда-нибудь... - обратилась она к
Ишад, ее глаза сияли в свете наступающего дня.
- Не будучи богиней, - ответила Ишад, - я бы не стала говорить
такого. - Она остановилась у небольших ворот, открыла их. - Здесь граница.
Проверьте себя еще раз. И будьте осторожны при переходе.
- Но так будет, - сказала Мрига, когда сначала Сивени, а затем Харран
прошли через ворота и серебряный день влился вслед за ними в заросший задний
двор дома Ишад.
На деревьях распустились белые цветы, холодный речной воздух потеплел,
как будто весна и лето рука об руку вошли в этот двор. Черные птички на
деревьях посмотрели вниз, одна из них открыла клюв и начала петь голосом
глубоким и сладким, как ночь и любовь.
Увядший розовый куст расправил листья и покрылся бутонами всевозможных
цветов: ослепительно белыми, красными, как вечерняя любовь, несравненно
голубыми, цвета серебра, розовыми, фиолетовыми, зелеными и даже черными.
- Вот оно, - показала Мрига, пока Ишад замерла у ворот и смотрела через
них в холодном изумлении. - Пробуждающийся мир не нуждается в том, чтобы
быть таким, как раньше. И вы тоже. Вы можете измениться. Вы можете быть той
же, как теперь, и даже еще...
Ишад молча внимала тому, что свет, серебряное утро, всепобеждающая
радость, разлитая в воздухе, делали с ней. Она долго смотрела вдаль, а затем
подняла свои руки и пристально посмотрелась в них, как в зеркало. А когда
наконец опустила, произнесла, спокойная, как всегда:
- Я предпочитаю свой путь.
Мрига долго не сводила с нее глаз.
- Да. В любом случае спасибо вам.