"Анна Дубчак. Ираидин пансион" - читать интересную книгу автора

Вот это, например, стихи. Автора не выговорю, они японские, но хорошие...
Белые стихи, понимаешь? Рифмы нет, но они поются, да так ладно, что не
замечаешь отсутствия рифмы. Красивые очень.
Она положила книгу на место и осторожно посмотрела на Андрея.
- Хочешь, я угадаю, о чем ты думаешь? - сказала она. - Ты хочешь сейчас
засыпать меня вопросами и не знаешь, с чего начать, ведь так?
- Так.
- Не надо... Живу себе и живу...
- Ты плакала сегодня... Если не хочешь, можешь не говорить.
- Да ты и сам все знаешь, - она усмехнулась, - не поверю, чтобы Ираида
тебе ничего не рассказала.
- Так, в общих чертах.
- Я не могу больше так! - вдруг вырвалось у нее, и она, закрыв лицо
ладонями, заплакала. Плечи ее поднялись, и Андрей, пересев к ней, обнял их
и, успокаивая Дину, гладил ее по голове, как маленькую, вытирал выкатившиеся
из-под плотно прижатых ладоней слезы, говорил что-то такое нежное, теплое,
отчего у него самого все сжалось внутри, прониклось пониманием, и ему
захотелось самому рассказать ей о своем, о чем-то самом сокровенном,
наболевшем, чтобы как-то успокоить ее, утешить.
- Зачем он тебе? - спрашивал он, доставая носовой платок и вытирая ей
черные потоки размокшей туши и промокая ресницы. - Ведь ты от него только
плачешь...
- Он хороший человек, - прошептала прерывистым голосом Дина, еще не
успокоившись от плача. - Ты не подумай, я не себя успокаиваю, он и правда
хороший, только я устала так жить, понимаешь?
- Ну хочешь, я спущу его с лестницы, когда он еще раз придет?
- Ты что?! - Она замахала руками. - Ты с ума сошел! Ты же многого не
видишь и не понимаешь. Я же одна не поставлю Антона на ноги, у меня
образования нет, ничего нет... Мы познакомились с Липатовым, когда я еще в
десятом классе училась. Я думала, что он женится на мне, хотя мама не раз
говорила, когда жива была, что, мол, не твоего он круга, что жену будет
брать ровню, так-то... Но я не слушала ее, не верила, а если честно - не
хотела верить... - У него семья?
- Да, жена, двое детей. Весь город знает, что Антон его сын, а ему хоть
бы что, приедет, когда захочет, уедет, когда вздумается, а ты сиди и жди
его.
- Может, вам с Антоном уехать куда-нибудь?
- Ой, - она качнула головой. - Да кому мы, такие хорошие, нужны? Что ты
говоришь, Андрей, никуда я от него не денусь, и он это знает...
- ..Потому так себя и ведет.
- Знаешь, а ведь он, поговаривают в городе, скоро уедет. Это неточно,
конечно, сам-то он молчит, не говорит, но поговаривают люди, что зовут его в
Москву. У нас ведь всех хороших людей почему-то в Москву забирают, на
повышение... Вот что я тогда делать буду - не знаю. Они ж меня съедят здесь!
- Кто?
- Да все! - Она как-то сникла, плечи ее опустились, а лицо стало
безразличным. - Вот это будет дело...
Она встала, запахнула плотнее халат и, повернувшись к Андрею, сказала:
- А знаешь, что я в этих стихах вычитала? Оказывается, жалость - это
тоже любовь, одно из ее проявлений.