"Анна Дубчак. Тайна оранжевого саквояжа " - читать интересную книгу автора

- Вот я и подумала: если уж он так странно ведет себя, значит, я не
ошиблась, и он действительно имеет отношение ко всему тому, что произошло с
Ларисой. Только простить себе не могу, что так и не удалось спросить его
фамилию. Непростительная глупость.
- Да брось, все образуется. Вот сядем сейчас в машину, помчимся в
Саратов, найдем Ларису и все выясним.
- Могу себе представить, как же она удивится, когда увидит нас... И
вообще, Никита...
- Все. Никаких возражений не принимается. А вот и Горностаев приехал...
И Пузырек, услышав какой-то необыкновенно радостный и нетерпеливый
звонок в передней, бросился открывать.
На этот раз это действительно был Сергей. Он был в непомерно просторной
джинсовой куртке ("Явно отцовской, чтобы казаться пошире и побольше", -
отметила про себя Маша), джинсах, новеньких кроссовках и... кожаных
оранжевых КРАГАХ!
- Сережа, я бы согласилась на это путешествие лишь ради одних твоих
краг, - расхохоталась Маша, представляя себе, что должен сейчас чувствовать
Горностаев, до сих пор скрывавший от нее краги и надеявшийся хотя бы сейчас
поразить ее своим потрясающим внешним видом. Она вспомнила, как однажды, еще
зимой, как-то в разговоре он подробно объяснял ей, что настоящий,
профессиональный водитель непременно должен надевать на руки такие
специальные кожаные мягкие перчатки, длинные, почти до локтей. "Краги!" Но
как ни объяснял Сергей, как должны выглядеть эти самые "краги", Маша все
равно представляла себе его сидящим за рулем в черных бархатных бальных
перчатках с ручной цветной вышивкой, и уже тогда смеялась над Горностаевым
почти до слез. Ее умиляло его желание казаться значительно старше и
взрослее.
Ну что? Как дела? - спросил он, не обращая внимания на хохот
развеселившейся Маши. Ему куда приятнее было сейчас слышать ее смех, нежели
нытье по поводу того, что она передумала ехать.
- Да не переживай ты, все о'кей! - успокоила она его. - Осталось только
уложить в сумку-холодильник ледяные элементы, заехать в магазин за
продуктами и все - мы готовы к отъезду!
Горностаев от счастья не мог выговорить ни слова. Одна его мечта уже
почти была исполнена. И даже если сейчас, думал он, нас остановят и вернут
домой, а то и еще хуже - разыщут родителей и сообщат им о том, что совершили
их золотые детки, то все равно - где-то с час он будет настоящим водителем.
Он будет сидеть на этом волшебном сиденье, уверенно держась за руль, и
машина, слушаясь его, понесет их по широким московским улицам навстречу
полной неизвестности и совершенно другой жизни...
Он как в тумане носился между квартирой и машиной, укладывая в багажник
сумки и привязывая к верху велосипед и удочки. Он не чувствовал ни
усталости, ничего такого, что могло бы предвещать неудачу. Ему казалось
тогда, что все у них получится.
Наконец, все уложив, друзья уселись на кухне и молча и сосредоточенно
стали вспоминать, все ли они взяли.
- Ну, с Богом, - тихо сказал Пузырек, подражая родителям, которые
всегда перед дальней дорогой сидели с минуту неподвижно, уставившись на
чемоданы, после чего примерно с такими же словами поднимались и выходили из
дома.