"Яна Дубинянская. Карфаген" - читать интересную книгу автора

противодействовать силам природы, если можно использовать их в своих
интересах.
Она отпила большой глоток хереса, и ее распахнутые глаза еще сильнее
заблестели в полумраке. Она повернула голову - без капора, с распущенными
волосами - и ее белый профиль обозначился на фоне темного, смуглого,
морщинистого лица авиатора.
Они сидели втроем в маленькой полуподвальной таверне, здесь было
прохладно и сыро, воздух чуть-чуть отдавал запахом погреба и грибов. Когда
они только спустились сюда, это было настоящим наслаждением - после
совершенно немыслимой изматывающей жары, после этого садистски-вездесущего
солнца, проникающего в любую тень. Но теперь ощущение зноя забылось, Жанно
чувствовал, как по его спине, облепленной потной рубашкой, то и дело
пробегает дрожь. На стене, прямо над головой авиатора, висела связка
морщинистых стручков красного перца, и Жанно машинально пересчитывал их
справа налево и наоборот. А что делать - участвовать в умном разговоре у
него не получалось, он уже и стараться перестал.
Чуть склонив голову набок, Эмми внимательно слушала своего собеседника,
увлеченно раскрывающего перед ней преимущества и горизонты авиации. Его
звали Кристобаль, он был высокий, худой и немыслимо старый - никак не
меньше сорока. Они познакомились час назад на знойной набережной, когда
Эмми, обмахиваясь капором, громко заявила, что хочет пить. Жанно,
прищурившись, посмотрел в сторону "Карфагена" - интересно, там ли еще
полиция? - как вдруг неизвестно откуда возник этот Кристобаль и спросил,
не с того ли они судна и как оно называется. Название ему почему-то очень
понравилось, он несколько раз повторил с гортанным акцентом: "Карфаген"...
А потом он пригласил их в таверну и угостил хересом, который Жанно,
отчаянно рисуясь, выпил одним глотком. Теперь голова слегка кружилась,
руки плохо слушались и, что самое обидное, серьезно клонило в сон. Хотя
пьян Жанно не был, нет, то ли дело дома, когда он на свадьбе опрокинул
подряд две кружки самогона - а дочка священника даже не обернулась.
Эмми тоже не оборачивалась.
- Который час? - спросила она не у Жанно, а у Кристобаля. Тот привстал -
узкий, угловатый - и прищурил совершенно черные, словно и без зрачков,
глаза.
- Половина, - начал он, вглядываясь в огромные часы с маятником на
противоположной стене, - черт возьми!
Жанно обернулся и, всмотревшись в полумрак, тоже разглядел неподвижность
большого маятника.
А летчик Кристобаль уже вынул из кармана брегет на цепочке, бросил на
стол горсть монет, подал Эмми капор и, взяв ее за руку, крикнул от дверей:
- Быстрее, парень! Через две минуты ваш "Карфаген"...
...- Папа!!! - отчаянно крикнула Эмми, и ее тонкий маленький голос
потерялся в знойном воздухе. На щеку Жанно сползла со лба крупная капля
пота, он слизнул ее, теплую и горько-соленую. А темно-синяя полоса между
причалом и бортом неумолимо увеличивалась, и вот это уже не назвать
полосой - просто часть океана, бескрайнего океана, в который уходил
огромный белый "Карфаген".
Эмми громко всхлипнула, завязки капора выскользнули из ее руки, и,
подхваченный неощутимым бризом, маленький кружевной кораблик тоже поплыл
по ярко-синей воде.