"Яна Дубинянская. Козлы" - читать интересную книгу автора

Почти терпимо.
- Берите лист бумаги и садитесь.
Девица воззрилась на него с ужасом и изумлением. Похоже, она думала,
что он поставит ей экзамен просто так, за красивые заплаканные глаза.
Твердовский даже усмехнулся. Такого за все годы преподавательской работы он
не делал никогда. И не сделает.
Он раскрыл дипломат и, недолго порывшись, отыскал нужные бумаги.
- Вот, тяните билет. Ваше счастье, что я еще не сдал ведомости. Как
будете готовы отвечать, скажете... - он покосился на раскрытую зачетку,
Елизавета.
Как загипнотизированная, она вытянула из предложенного ей веера крайний
слева билет, посмотрела на него, опустилась на стул, глядя мимо Твердовского
сумасшедшими карими глазищами. А потом внезапно уронила голову на скрещенные
руки и громко, истерически разрыдалась.

* * *

Разревелась, как идиотка.
Просто день выдался на редкость дурацкий, с самого утра. Сначала Витка
с ключом, потом трамвай, потом каблук, - босоножки совсем новые, месяца не
походила! Уже тогда хотелось зареветь, - а ведь проверить, с собой ли
зачетка, я догадалась чуть ли не подходе к универу... и трамваи не ездили!..
Твердолобый назначил по бегункам на десять, я думала себе подтянуться
часикам к двенадцати, чтоб он уже хотел уходить и особенно не спрашивал... а
вышло к половине третьего. На скамейке перед универом сидел Коробов с
пацанами из первой группы, увидел меня и посоветовал поторопиться, а то...
Умный совет, в его стиле. Лучше бы предупредил, что там ментура на входе.
Хотя что б я сделала? Мой студенческий... ментам и Твердолобому я врала, что
в библиотеке, - а на самом деле Лариска выпросила его съездить домой: свой
она, видите ли, посеяла. Клялась, что в понедельник вернется... стерва! И
можно подумать, мы с ней хоть капельку похожи!..
Перед ментами я еще так-сяк держалась, хотя про библиотеку они,
кажется, не поверили. Зато, уж не знаю почему, сразу повелись, когда подошел
Коробов и сказал, что я из его группы. Он такой, его все слушаются. У нас
полкурса в него влюблены... дуры, конечно. В общем, я проскользнула мимо
ментов и полетела вверх по лестнице. Между вторым и третьим этажом
вспомнила, что забыла спросить, пересдал ли Коробов на пять. И спасибо
сказать тоже забыла.
Перед кафедрой Твердолобого я остановилась, вынула зеркальце, привела
себя в порядок, пару раз глубоко вдохнула и сказала себе, что все будет
нормалек. Не зря ж я зубрила три дня эту долбаную прикладную... Не совсем же
я тупая, в самом деле!
Не знаю, что на меня там нашло. Но я не могу!.. не могла... У него
глаза, как зубоврачебная машина. И бульдожьи брылы, и рот перекривленный,
как глиста... "Меня уже здесь нет. Придете осенью"...
И все равно не стоило так идиотски реветь перед ним, и умолять, и
рассказывать про бабушку... Ему же все по фиг! На все плевать с высокого
дерева, кроме этой его математики, извините, прикладной, которую я всю
ночь... Но в билете, который он мне подсунул, вообще не было ни одного слова
из учебника! Он их сам, наверное, сочиняет из головы, из-под шапочки