"Анастасия Дубинина. История моей смерти (Повесть-сказка) " - читать интересную книгу автора

Я не смог выговорить ни "завоевывать", ничего в это роде, лишь скривил
губы, готовый рассмеяться, как только будет нужно. И рот мой так и остался
крив, когда Роланд так же тихо, не глядя мне в глаза, отозвался - и ветер
чуть шевелил его блестящие белые пряди.
- Да, Эрик. После того, что ты сделал... Ведь я считал тебя другом...
- Я? Сделал?! - вскричал я во весь голос, чуть не упав от потрясения.
Я сделал что-то Роланду? Когда? Что это за бред? Глаза мои так
вытаращились, что я боялся - они вывалятся из орбит и повиснут на ниточках.
И тут на плечо мне легла тяжелая рука.
Роланд смотрел вперед и вдаль, но не на меня, не на меня.
- Этельред знает, - выговорил он, как тяжело больной. Я бешено
обернулся к Этельреду, стряхивая его мерзкую руку со своего плеча.
- Что?! Это он?! Что он тебе про меня наговорил? Это все ложь! Роланд,
ты что, ему веришь...
- Не смей с ним разговаривать, предатель, - сказал голос Этельреда -
слова из черной щели рта. Если бывает в самом деле ледяной голос, то это
был он. Презрение и ненависть. Такие сильные, что даже ощутимые телесно.
Я даже не ответил ему - смотрел только на Роланда. Что бы ни сделал с
ним этот грязный колдун, это можно было исправить. Роланд верил мне. Я
знал, что он всегда поверит мне! Если только мне дадут время, надо только
поговорить... Как ни странно, то, что Роланд против меня, ужасало куда
больше, чем мысль об осаде.
- Роланд, - торопился я, цепляясь за поводья, стараясь дотянуться до
его руки. - Я не знаю, что случилось, клянусь, не знаю. Меня оболгали. Кто
сказал тебе это обо мне? Он, Этельред? Подожди, ты не знаешь всего! Мой
отец написал о нем...
"У меня есть причины считать его дурным человеком". Ох, отец! Как же
ты был прав!
Этельред не дал мне договорить. Проклятый колдун рванул меня за плечо,
отрывая от моего друга. Я увидел глаза Роланда, туманные, больные,
умоляющие.
- Этельред, ведь ты знаешь...
- Да, мой лорд.
И тут Этельред сделал это. Он ударил меня по лицу.
Я был так поражен, что никак ему не ответил. Такого со мной никогда
еще не случалось, и я даже не сразу понял, что произошло. Мне всегда
казалось, что пощечина - это скорее ритуальное оскорбление; а тут в голове
как будто колокол ударил, и во рту появился вкус крови - щека изнутри
разбилась о зубы. Я вытаращился на Этельреда сквозь рассеивающуюся темноту.
Он стоял спокойный, как и раньше, сощурив черные глаза. На щеках его было
две вертикальные складки. Солдаты молча смотрели, приоткрыв рты.
- Может, ты не понял, но это вызов, - сказал он спокойно, щурясь и не
двигаясь. - Если ты не трус, будешь драться за свою землю.
Меня трясло, как от жара. Я даже забыл, что вокруг очень много людей,
и все они - враги. Будь у меня перчатка, я швырнул бы ее в лицо Этельреду.
Ненависть - страшная штука. Она как маленькая смерть.
Но перчатки у меня не было. Надо мною на коне сидел Роланд, мой лучший
друг, заколдованный этой сволочью, и не смотрел на меня. Он как будто спал
наяву. Рука его, державшая повода, дрожала. Я знал - это любовь ко мне
рвалась изнутри разрушить колдовство, но не могла. Я боялся, что Роланд