"Анастасия Дубинина. Сердце трубадура " - читать интересную книгу автора

ветром, и вообще, май выдался прекрасный.
- Гийом, черт тебя подери, - Элиас с досадою стукнул кулаком себе по
колену. - Ты хоть понимаешь, что делаешь, дубина?
Стукнул он, кроме всего прочего, довольно-таки больно, и посему
недовольно поморщился. Ему было жарко - всегда, когда Элиас слишком много
пил, ему становилось жарко. Был он высокий и стройный парень, чернявый, как
большинство руссильонцев, носил же по большей части темные цвета -
фиолетовый там, темно-синий... Элиас отличался добрым и непрошибаемым
характером - почти всегда, кроме тех случаев, когда волосы намокали от пота
и лезли в глаза, а также когда его лучшие друзья что-нибудь вытворяли.
Сейчас же совпадали обе эти причины.
- А что я такого делаю? - наивно, с тою же ленцой отозвался Гийом,
вытягивая стройные свои, обтянутые яркими чулками ноги. Носки его красных
башмаков загибались, длинные, вверх по новой моде; у Элиаса же были
простые, правда, высокие сапожки на толстой подошве.
- Ты притворяешься идиотом, Гийомет, или правда - идиот?
- Не то и не другое, а что? Живу себе, никого не трогаю... Песню вот
новую написал недавно. Хочешь, спою?
- Потом как-нибудь, - верный друг поморщился и долил себе в рог из
бутыли. - И будь так добр, не уворачивайся, как... как катар на диспуте. Ты
прекрасненько понимаешь, о чем я говорю, если не совсем ума лишился. О
Серемонде.
- Вот как? - Гийом, опираясь на локоть, приподнялся и сел, поджимая
ноги. Вид у него, хмельного, был слегка прибалдевший и встрепанный. - А
тебе не кажется, что... ну, это несколько не твое дело? Это, как бы
сказать, касается только меня... ну, и моей госпожи.
Элиас с тихим стоном схватился ладонью за влажный от пота лоб.
Постонав немножко, он длинным глотком высосал содержимое своего
вместительного рога и начал на Гийома орать. Дело это было трудное, сим
рыцарем очень не любимое, но надо - значит надо, ничего не поделаешь.
- Голова твоя пустая! Ты, сын блудницы, сарацинское отродье, чего ты
такое порешь? Жить надоело, а?! Разве так надо отвечать на лживые
наветы?!.. Слать всех надо к чертовой матери, дурак! А если б это не я, а
Раймон тебя спросил, ты, недоумок - ты бы тоже ему сопли распустил, башка
твоя дерьмовая?!.. Ах, госпожа! Ах, мы такие нежные!.. Сопляк ты, Гийом,
недокормыш монастырский! Сперва врать научись, а потом уж лезь в
любовники!..
Гийом, медленно переходя из благодушно-расслабленного состояния в
негодующее, тем временем поднялся на ноги. Меча при нем не было, но на лице
его написалась явная готовность приложить доброхота по роже деревянной
чашкой - или кулаком. Он раскраснелся, очень по-детски втянул губы.
- Эй, слушай... Ты забываешься! Да как ты...
- Ну вот, уже получше, - одобрил Элиас, тоже подымаясь на ноги -
медленно, как бы нехотя; поднялся наконец и оказался выше Гийома на
полголовы. Несколько мгновений он смотрел другу в лицо - юное, хмельное,
возмущенное, чертовски красивое... Потом коротко расхохотался, сильно
хлопнул его по плечу и плюхнулся на скамью.
- Ладно, ладно, не кипятись... Я ж тебе, дуралею, добра желаю. Не могу
смотреть, как лучший друг себя губит.
- Ты оскорбил мою госпожу, - не унимался губящий себя друг, не