"Николай Дубов. Сирота " - читать интересную книгу автора

- Не знаю.
- А я бы... знаешь?.. Я бы убежал от такого дядьки. Убежал, и все!
- Да, убежишь - и пропадешь.
- Ха! Пропадали такие! У нас знаешь как государство о детях заботится?
Лешка кивнул - учительница много рассказывала об этом. Однако
государство - это было что-то очень большое, далекое, здесь же были
заведующий хозяйством в галифе, усатая тетка из гороно, а им до Лешки не
было никакого дела. Нет, видно, надо ехать с дядькой.
- Ну, тогда будь здоров! - сказал Митька и протянул руку.
Лешка тоже протянул руку, и их напряженные, словно деревянные ладошки
соприкоснулись. Они никогда не подавали друг другу руки, и теперь оба
немного смутились, будто они, как девчонки, поцеловались.
Митька сунул руки в карманы и, поддавая ногой ледышки, ушел, а Лешка
стоял и смотрел ему вслед, пока тетя Лида не позвала его.

В вагоне тетя Лида и дядька сели возле столика, Лешке место досталось с
краю. Он вышел в коридор. За окном проплыл вокзал, тяжело отгрохотал мост,
растянувшийся над замерзщим, торосистым Доном. За клочьями дыма и пара, за
взвихренной пылью отлетало назад, в лиловую дымку, все, что Лешка знал и что
было ему дорого: дом, школа, ребята. Больше он никогда уже не увидит Митьку,
не пойдет с ним на Дон рыбалить, а Лешка так и не поймал еще за свою жизнь
ни одного сазанчика, даже самого маленького... Покачиваясь и стуча колесами
на стыках рельсов, вагон уносил Лешку в наступающие сумерки, в будущее, о
котором было известно только то, что в нем будет дядя Троша, и, значит,
ничего хорошего Лешку там не ожидало.
В купе дядя Троша с хрустом разламывал руками вареную курицу и
раскладывал на газете - он и тетя Лида готовились закусывать. А Лешка все
стоял у окна, прижавшись лбом и носом к стеклу и держась за отцовский пояс,
надетый на голое тело под рубашку. За окном мелькали шеренги подстриженных
кустов, щиты, так и не дождавшиеся снега. Потом в вагоне вспыхнул свет. Окно
сразу стало черным, и в этой черноте исчезли кусты, щиты и первые робкие
звезды.

2

Вопреки ожиданиям дяди Троши, в Краснодаре не зажились. Он устроился
снабженцем в контору, ходил, заложив руки за спину, и удовлетворенно потирал
большими пальцами указательные, но не успел Лешка поступить в школу, как
дядю Трошу уволили. Он долго ругал начальника отдела кадров, вздумавшего
запрашивать о нем Ростов, безуспешно пробовал устроиться в других местах и
наконец решил уехать в Армавир.
- Ничего, мы еще себя покажем! Теперь на периферии лучше, - утешал себя
дядя Троша. - Начальства там меньше, а дураков больше. На периферии теперь
только и жизнь...
Должно быть, дураков в Армавире оказалось меньше, чем рассчитывал дядя
Троша, так как вскоре пришлось уехать и оттуда.
В конце мая они оказались в Батуми.
Найти комнату в городе не удалось, и они обосновались в поселке
Махинджаури. Небольшая комната была пустой, голоса звучали в ней гулко,
словно в бочке. В единственное окно лезли ветки незнакомого Лешке дерева с