"Николай Дубов. Небо с овчинку " - читать интересную книгу автора

надоедливым, не приставал и никогда ничего не клянчил. Иногда у него
появлялось желание поиграть. Тогда он брал в пасть свою любимую игрушку -
теннисный мячик, подходил к кому-нибудь и деликатно толкал мячиком в руку.
Если предложение не встречало отклика, отходил и ложился. Появлению знакомых
Бой радовался и обязательно со всеми по очереди здоровался. Но если в
прихожей начинался грохот, это означало, что пришел Федор Михайлович. Бой
ужом вился вокруг него, нещадно колотил хвостом по дверям, стенам, сундуку,
который загромождал и без того тесную прихожую. Несколько раз Антону
довелось попасть под эти удары, он отскакивал и потирал ушибленное место.
- Неужели ему не больно? Как палкой...
Ритуал встречи заканчивался тем, что Бой поднимался на дыбы, башка его
оказывалась вровень с головой хозяина, и он лизал во что пришлось - в щеку,
в нос, в ухо.
- Ну хватит, старик, не шуми, - говорил Федор Михайлович.
Бой успокаивался, но с этого момента неотступно ходил по пятам за
хозяином, куда бы тот ни шел.
- Разве это собака? - сказала тетя Сима. - Это же попятошник!
- Вот именно, - сказал Федор Михайлович. - Пока я заметил у него только
один, но зато чудовищный недостаток. Если он любит, то беспредельно и
деспотично. Когда-то я был вольный казак, теперь я каторжник, прикованный к
живой четырехлапой тачке, которая к тому же все понимает. Я не могу никуда
уехать - один вид чемодана вызывает у него истерику. Хочу или не хочу,
здоровый или больной, я должен вести его гулять. Я не могу отлучиться из
дома больше, чем на восемь часов, я - увы! - не могу совершить ни одного
безнравственного поступка, потому что этот поганец не спускает с меня глаз,
а я не могу развращать его невинную душу...
Бой и в самом деле неотступно следил взглядом за хозяином. Голова его,
как стрелка компаса, всегда была повернута к обожаемому полюсу - хозяину.
Даже если Федор Михайлович сидел в кухне, а Бой спал тут же рядом, он спал в
полглаза. Глаз всегда был только полузакрыт, зрачок плавал, закатывался
куда-то в дремоте, но время от времени останавливался и вперялся в Федора
Михайловича: "Ты тут? Тут..." - и снова уплывал в сон.
Однажды у Федора Михайловича была высокая температура, и тетя Сима со
свойственной ей категоричностью сказала:
- Никуда вы не пойдете! Это же, простите, дикость - ходить с
температурой. Антон отлично выгуляет Боя.
Антон надел ему ошейник, взял поводок, но Бой не хотел уходить с
лестничной площадки, рвался в комнату. Потом природа взяла свое: жалобно
поскуливая, он ринулся вниз. В какие-нибудь пять минут он сделал все свои
дела и бросился в подъезд. Антон, боясь отпустить поводок, полетел следом,
как лодчонка на буксире у торпедного катера. Дом был построен экономично -
без лифта, но Антон взлетел на третий этаж, будто экспрессом. Он был в мыле,
растрепан и растерзан. Бой поднялся на дыбы, всей тяжестью тела обрушился на
дверь и начал свою молотьбу хвостом вокруг хозяина.
- Загонял он тебя? - сказал Федор Михайлович. - Он, наверное, подумал,
что ты собираешься увести его.
Потом Бой привык и, уже не опасаясь, охотно ходил гулять с Антоном, но,
если хозяин сидел дома, прогулки были короткие, скучные и крайне деловитые.
Окрестные ребята были покорены сразу, хотя поначалу едва не разразился
скандал. Что делают в летние дни мальчишки на всех улицах и во всех дворах?